30 дней. Юлия Цыпленкова
перед собой ножками вперед. Змей, поворачивая голову, следил за мной, но по-прежнему ничего не делал.
– Что смотришь, тварь? – спросила я.
Змеиный хвост, дернувшись, зашуршал по полу, но вновь создание водника не пыталось напасть. Лишь следило, не отводя глаз. Я перевела взгляд на тело змея. Крыса уже почти не боролась. Зверек вяло шевелил лапками, наконец совсем замер и медленно поплыл по прозрачному телу. Загнав страх поглубже, одарила водяное чудище надменным взглядом, он не шевельнулся, и я бросилась к тому месту, где виднелась несчастная крыса. Размахнулась, насколько позволили силы смертной, умноженные испугом и гневом, который вновь вспыхнул во мне. На Вайториса, на воина, на проклятое порождение, на себя, в конце концов.
– Сдохни! – заорала я и опустила стул на тело змея.
Белоглазая голова взметнулась вверх, издав булькающий звук, а затем я услышала рев. Кажется, ему стало больно от того, что тяжелый стул перерубил водяное тело. Крысу вынесло потоком к моим ногам. Я подхватила зверька и бросилась назад в свой угол. Прижала крысу к себе не столько желая согреть, сколько от страха, потому что тварь вновь бесновалась, мотаясь от стенки к стенке.
И пока голова билась в агонии боли, вода, разлившаяся из разорванного тела, начала стягиваться ручейками, латая образовавшуюся прореху, вновь собирая змея в единое целое. Я отупело смотрела на происходящее, осознавая невероятное – водник создал сущность. Не морок, не тварь, наполненную магией на время, пока от нее что-то требуется, и которая исчезнет, как только выполнит свою задачу. Нет, водяной змей не был кратковременным порождением, он был именно сущностью, способной ощущать боль, восстанавливаться и воссоздавать себя из бесформенной лужи. Только, похоже, мой похититель создал эту сущность неосознанно, слишком красноречив был его ошеломленный взгляд. Вновь шалости крови Вайториса, наполнявшей меня? Но… Но! Бесконечный Хаос, кровь Разрушителя не создает жизнь, она ее отнимает! Уж не знаю, как ему удалось вернуть меня к жизни, и это то, о чем он говорить отказывается, но все его создания, за исключением меня, такие же временные, как и у обычных магов.
Змей полностью восстановился и, шлепнувшись на каменный пол, как-то устало взглянув на меня. Я сильней прижала к себе крысу и сузила глаза, готовая дать отпор, если он броситься. Не знаю как, но сдаваться без боя я не собиралась. Однако тварь вновь смотрела на меня, но не двигалась с места. Только издала обиженный бульк и замерла. Я осторожно выдохнула. Опустила взгляд на тельце крысы и встретилась взглядом с черными бусинками-глазами. Выжила. Все-таки выжила. Я опустила зверька на пол, но крыса проковыляла мне за спину и там осталась, спрятавшись от змея. Кажется, она посчитала меня своей защитой.
– Великая Тьма! – воскликнула я, вдруг поняв, что рада тому, что крыса не сдохла. Захотелось свернуть ей шею, или откусить голову, чтобы ощутить на языке вкус горячей крови и вспомнить, что я не знаю жалости и не радуюсь чужому спасению, и уж тем более никогда и никого не спасаю, но вместо