Под покровом небес. Евгений Калачев
клубе, кому-то пришла идея посоревноваться: кто лучше метает томагавк, по-местному топор, в дерево.
Мерген и Вовка притащили из дома настоящие топоры с березовыми топорищами, Торба же вытащил из-под рубашки, скрываемый до поры до времени, небольшой металлический туристический топорик. Туристический топорик больше походил на индейский томагавк, и зрители – младшие по возрасту мальчишки и девчонки, рассевшиеся на большом старом бревне, восхищенно зашептались.
– Я буду болеть за Торбу.
– И я! И я! – доносились до Вовки голоса.
Бросили, по-честному, жребий. Мерген вытянул длинную спичку, Вовка – среднюю, Торба – короткую. Значит, первым будет бросать топор – Мерген, второй – Вовка, Торба – последним. Отмерили десять шагов от толстой лиственницы, одиноко стоящей на границе поймы реки.
Мерген картинно, на публику, прицелился, выждал паузу и метнул топор со всего маху. Топор в воздухе несколько раз перевернулся и с силой ударился обухом о кору дерева.
Раздался взрыв смеха.
– Он бы обухом пришиб бы бледнолицего, – кто-то заступился за Мергена.
Пока Мерген ходил за своим топором, публика немного успокоилась.
Вовка встал на исходный рубеж. Топор привычно лежал в руке. Вовка этим небольшим топором уже пользовался несколько лет: рубил сухие поленья на лучину для растопки печи, брал в тайгу, где срубал молодые деревца на колья для палатки, рогатки для тагана. Он был уверен, что его проверенный топор не подведет, и спокойно посмотрел на публику – готова ли она к продолжению соревнования. И лучше бы не смотрел. Потому что зацепился за взгляд Любаши. Он был каким-то особенным, отличающимся от взглядов других девчонок и мальчишек. И пока Вовкина голова непроизвольно начала обдумывать это, его рука запустила в полёт топор. Топор дважды перевернулся в воздухе и ударил лезвием в лиственницу. Но не по центру ствола, а сместившись правее, к самому краю. Сбив кору, топор отрикошетил в сторону. Публика эмоционально ахнула.
– Не считается, – сказал Торба.
Вовка не стал спорить, пошел за топором.
Торба важно выгнул грудь, как индюк, встал на исходную позицию. Все сегодняшнее утро у себя в огороде он метал свой топорик в чурку, потом на шлифовальном станке заточил лезвие, и сейчас он был уверен, что его дефицитный топорик – такого не было ни у кого в деревне – не подведет.
– А дашь потом попробовать? – кто-то из зрителей крикнул Торбе.
Торба посмотрел на зрителей, снисходительно кивнул.
– Один раз.
– Мы за Торбу! – закричал счастливый обладатель обещания.
Торба долго примерялся-прицеливался. Потом зачем-то ногтем построгал по лезвию топорика, проверяя его остроту. Потом еще раз прицелился и бросил. Топорик плавно развернулся один раз в воздухе и острием коснулся прямо середины ствола.
Торба все правильно рассчитал, только не учел одного, что древесина лиственницы очень твердая. Топорик, не удержавшись на стволе, упал.
– Не считается, – сказал Вовка.
Торба зло