Голодное пламя. Эрик Аксл Сунд
и из нее вылез Хуртиг.
– Вот черт. Выглядит неважно. – Он кивнул на обмотанную бинтами голову Жанетт.
Жанетт знала, что все выглядит хуже, чем есть на самом деле. Рану от удара бутылкой зашили сразу, но бинт, куртка и футболка были в крови.
– Все нормально. И тебе не обязательно было отказываться от Квиккйокка из-за меня.
Хуртиг пожал плечами:
– Глупости. Да и что мне там делать? Снеговиков лепить?
В первый раз за двенадцать часов Жанетт улыбнулась:
– Далеко успел уехать?
– До Лонгселе. Надо было только спрыгнуть с перрона, сесть на автобус и вернуться в Стокгольм.
Они коротко обнялись. Ничего больше говорить не надо. Жанетт знала: Хуртиг понимает, как она благодарна ему за то, что он приехал.
Жанетт открыла дверцу со стороны пассажирского сиденья и помогла выйти пожилой даме. Пока Хуртиг показывал женщине фотографию Юхана, Жанетт поняла: на свидетельство старухи полагаться не стоит. Та не смогла даже сказать точно, какого цвета одежда была на Юхане.
– Вы видели его именно здесь? – Жанетт указала на каменистый берег возле мостков, где покачивался пришвартованный плавучий маяк «Финнгрунд».
Старуха кивнула. Она дрожала от холода.
– Он лежал среди камней, спал, я стала трясти его, чтобы привести в чувство. Ну и ну, сказала я ему. Пьяный. Такой молодой – и уже…
– Да-да. – Жанетт теряла терпение. – Он что-нибудь говорил?
– Да у него язык заплетался. Если и сказал что – я не разобрала.
Хуртиг вынул фотографию Юхана и показал женщине еще раз:
– Но вы все же не можете сказать точно, что видели именно этого мальчика?
– Ну, я говорила, что у него были волосы того же цвета, но лицо… Трудно сказать. Он же пьяный был.
Вздохнув, Жанетт пошла по подъездной дорожке вдоль каменистого берега. «Пьяный? – подумала она. – Юхан? Чушь собачья».
Посмотрела на лежащий напротив Шеппсхольмен, тонувший в болезненно-сером тумане.
И откуда этот адский холод?
Жанетт спустилась к воде, шагнула на камни:
– Вот здесь он лежал? Вы уверены?
– Уверена, – решительно сказала женщина. – Где-то здесь.
Где-то здесь, подумала Жанетт, наблюдая, как почтенная дама протирает толстые стекла очков полой пальто.
Ее охватило разочарование. Единственное, что у них есть, – эта вот полуслепая тетушка, которая, как бы ни хотелось Жанетт надеяться на противоположное, просто плохой свидетель.
Жанетт присела на корточки, ища доказательств того, что Юхан был здесь. Лоскут одежды, сумку, ключи. Что угодно.
Но вокруг были только холодные камни, блестящие от морских волн и дождевой воды.
Хуртиг повернулся к женщине:
– А потом он отсюда ушел? К Юнибаккену?[2]
– Нет… – Женщина вынула из кармана пальто носовой платок и громко высморкалась. – Пошел, ноги заплетались. Так напился,