Дыши. Мария Васильевна Коваль
есть, если ты видишь воду и я вижу воду, мы в состоянии друг друга спасти, понимаешь меня? – одарил Нарим яркой солнечной улыбкой парень, которого, кажется, нисколечки не подкашивала вся эта ситуация. Несмотря на весь тот кошмар, что творился вокруг, его лицо не отражало чего-то угнетающего, оно не выражало паники, в отличие от лица девушки.
– Мне кажется, ты начал рассказывать немного не с того… – бормотала она, озираясь по сторонам. – Ты должен был начать с объяснения, что вообще вокруг нас творится.
– Я бы начал с этого, если бы знал, в чём дело. – С лица Тэёна спала улыбка. – Но знаешь, когда начинается прилив, здесь уже не до мыслей, откуда эта вода. Когда начинается прилив, есть шанс быть погребённым под ней. А другие так никогда и не узнают, от чего на самом деле ты умер. Они не увидят этого и никогда тебе не поверят. Назовут тебя сумасшедшей и дело с концом.
– Но эта вода – это временно, оно пройдёт? – Девушку мелко потряхивало.
– Нет, – мотнул головой парень. – Это не пройдёт.
– А как же тогда жить? А если хочется жить? Что, если мне хочется жить? – сердце Нарим панически отбивало ритм, глаза наливались красным, губы дрожали.
Тэён взял со стола лист бумаги и оторвал от того клок, принявшись судорожно чиркать чёрной автоматической ручкой, выводить что-то не совсем ровным, размашистым почерком.
– Возьми мой номер, звони, когда будет прилив, сообщай своё местоположение, я прибегу, – схватил перепуганную девушку за руку парень и, вложив в её пальцы «послание», сжал свою тёплую ладонь.
Нарим хотела было что-то сказать, но внутри всё сдавливало от простого банального страха. Страх перед возможной смертью – это одно. Страх перед тем, что ты сошёл с ума – это другое. И страх перед водой, когда ты, как последняя кошка, её боишься – это третье. Три страха, что, кажется, теперь всю оставшуюся жизнь будут её сопровождать, словно верные спутники плетясь где-то под боком, не позволяя спокойно дышать.
На глаза девушки наворачивались слёзы, которые, вопреки законам физики, не скатятся по её щекам. Слёзы зависнут в жидкости, растворятся в ней, пропадут бесследно, подобно Нарим, погребённой под плотным слоем воды.
Послышалось еле различимое шипение, и Тэён мгновенно поднял лицо к потолку, всматриваясь куда-то вверх. Нарим сделала то же самое.
– А вот и отлив, – расплылся в улыбке парень.
Линия поверхности воды уже не была чем-то невидимым, недосягаемым, она хорошо виднелась на уровне потолка и стремительно спускалась вниз, причудливыми полосами пропуская через себя слепящие солнечные лучи. Воды вокруг становилось всё меньше, и лицо в тот же миг обожгло прохладным воздухом. Нарим и Тэён совершили отчаянный первый глубокий вдох, болезненно зажмурившись от подступившей к горлу и лёгким боли. Непривыкшие к такому резкому перепаду среды органы больно сжало. Словно новорождённые дети, что делают свой первый вдох.
Понадобилось совершить вдохов пять, прежде чем неприятные ощущения прошли и сознание вернулось.