Люди (и) идиоты. Евгений Вячеславович Манкос
Привожу одну из последних его работ, не скорректированную мною:
Хочу построить башню до небес,
Хочу на самый пик взобраться,
И словно ангел над младенцем, вооружившись лунным светом,
Вести тебя сквозь темные леса,
.Хочу прижать к груди,
Хочу услышать запах хризантем, почувствовать твою заботу,
Не знать обид, несчастья, горя, слез.
Хочу избавить душу вечного калеки
От истязающего чувства боли, от смерти в омуте из грез .
Я эгоист! Но я люблю. Люблю душой и сердцем смелым,
Готов ради Тебя, моя царевна, успех Геракла повторить.
Мальчишкою в тебя влюбился и сам себе я сразу слово дал –
Я защищу, я не предам!
Я одарю тебя любовью и заботой,
Опорой буду, другом, мужем,
Я разделю с тобой любую непогоду, я дом построю,
Чтобы фасады в цвет твоих бездонных глаз.
Ты так прекрасна, милая моя,
Прошу, взгляни, дай знак, позволь понять, что я достоин,
Разве не видишь ты, что болен?
Неужто я безвременно угас…
Разве не чувствуешь ко мне любви той,
Что с детства ангелы в своих сонетах внушают юным сорванцам…?
Да будет так, моя царевна,
Я ждал, я жду, я буду ждать,
Прошу, запомни мое кредо,
Прошу, позволь себе не забывать…
.
Я все же считаю, что это самое успешное его стихотворение. В первую очередь, с точки зрения истины и эмоциональности, вложенной в эти строчки. Они пропитаны болью, любовью и страхом! Прелесть ведь, не так ли?
Что касается Вашего рассказчика, то он не столь лиричен в проявлении своих чувств. Я предпочитаю больше практичность и расчетливость, что позволяет сразу понять и очертить свое будущее с тем или иным человеком. Но все мы люди, поэтому это является, скорее, идеалом, к которому я стремлюсь. По секрету, это я сказал для ловкого словца. На самом же деле, я тот еще заядлый романтик…
III
В день отправления в долгожданное путешествие к северному городу нашей необъятной и прекрасной России, мы договорились встретиться около метро 1905 года из-за моей любви к одной замечательной достопримечательности в том районе. Римско-католический Кафедральный собор Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии – ах, как же красиво это звучит! – Всегда оказывал на меня неизгладимое впечатление высоты, силы, власти и, если быть честным, какого-то страха неизвестности, страха бездны. Я знаю одну печально известную историю этого места, которая произошла в июле 1938 года, буквально, накануне второй мировой войны: Государственная борьба СССР с религией была деспотична, трагична и недальновидна, что отразилось и на этом соборе: тогдашний настоятель церкви был расстрелян,