Гиблый Выходной. Алексей Владимирович Июнин
он сказал, что видит ее прошлое, видит настоящее, но не видит будущего. Только тьму. Ее жизнь, по словам предсказателя, должна вскоре оборваться. Конкретную дату он назвать не мог, но предупредил, что смерть свою она получит от служивого. «От солдата?» – переспросила Зинаида Зиновьевна, хватаясь за сердце. Колдун нахмурился, задумался. «Меня убьют на войне?» – предсказатель отрицательно покачал головой на тонкой шее. «Сначала ты убьёшь себя сама, – заявил отец Кузьма, перебирая четки и тряся бородой, – Потом тебя убьёт служивый. Вокруг тебя будет много дерева и железа. Много дерева и железа. Еще вижу снег, много снега… И еще вижу много убиенных. Много убиенных вижу и среди них вижу одного… Любимый твой. Не муж, но любимый». «Ты это… за языком следи, – остановила его Сферина. – Что это ты такое говоришь, старый? Как это не муж, но любимый?» «Это уж тебе виднее. А служивого бойся, бойся служивого! Но от судьбы не убежишь, дочь моя!»
– Какая я тебе дочь! – Сферина резко встала из-за круглого стола, опрокинув картонки и хрустальные шарики, которые запрыгали у нее под ногами. Горя от возмущения, она покинула спиритическую комнату, но слова предсказателя накрепко засели в ее голове. Теперь она стращалась полицейских на улице, шарахалась от проходящих мимо людей в военной форме, не смотрела новости об Украине, Сирии и о других горячих точках. На всякий случай зачастила в церкви. Везде ей мерещились служивые и она ломала голову где может быть много дерева и железа. В-общем ее жизнь превратилась в сущую неврастению, да к тому же, видимо на фоне постоянной тревоги, ей стали сниться кошмары. Она плохо запоминала сюжеты снов, но знала, что ей сняться умершие родственники.
А прошедшей ночью, после того как на ее фабрике был объявлен всеобщий выходной, она как обычно легла в кровать к супругу и повернулась на правый бок, ей приснился самый страшный кошмар в ее жизни. Она, опять же не помнила сюжета, не помнила начала сновидения и практически не запомнила действующих лиц и обстановки, но в подкорку врезался только самый конец. Зато он был поистине страшен, Зинаида даже закричала во сне и надула в постель, чего с ней не случалось ни разу с четырехлетнего возраста.
Голова.
Ей снилась летящая в воздухе голова. Голова летела медленно, будто в замедленной съемке, так же медленно вращаясь в воздухе. Голова была смутно знакома Зинаиде, только женщина не могла вспомнить ее обладателя. Голова была мужская и не молодая. Рот раскрыт, выставив на показ далеко не прекрасные зубы, над ними трепыхающиеся длинные усы. Глаза голубые, выпученные с застывшим в них ужасом. Под правым глазом какая-то прилепившаяся крошка, на темени седые зачесанные назад редеющие и слегка вьющиеся волосы. Но самое удивительное было то, что мужская голова была как будто вывалена в корице. В светло коричневом мелкодисперсном порошке, который Зинаида Зиновьевна могла идентифицировать только как молотую корицу, которую она покупает в маленьких пакетиках и добавляет в пироги.