Дрозды: Лейб-гвардии поручик. Владимир Александрович Андриенко
комитета. На нём присутствовали председатель и комиссар по военным делам Подтелков, комиссар по делам управления Кривошлыков, комиссар труда Бабкин, комиссар по делам хозяйства Сырцов.
– К городу подошли белые части, – начал Подтелков. – Точной численности мы не знаем. Несколько офицерских полков. По нашим данным они собираются войти в Ростов.
– Кто командует? – спросил комиссар Шамов.
– Не знаю.
– Не знаете?
– А знать это ваша обязанность, товарищ Шамов. Вы же у нас комиссар по борьбе с контрреволюцией.
– Но вы военный комиссар! Армия в вашем распоряжении, товарищ Подтелков! Пусть ваша разведка и занимается своим делом.
– А чем будете заниматься вы, товарищ Шамов? – спросил комиссар Кривошлыков. – Расстрелами офицеров, которых так не хватает нашей армии? В частях нет профессионалов! Командовать некому. В частях повальное дезертирство. Караульная служба ведётся плохо. Белые знают о нас все, а мы о них ничего. Ни кто командует, ни численного состава.
– Вы хотите сказать, товарищ Кривошлыков, что приговорённых врагов стоит отпускать? Да они завтра повернут оружие против нас!
– Я не сказал, что нужно отпускать врагов, товарищ Шамов! Но нужно разбираться в каждой ситуации! В каждой! А что у вас? Приговоры выносятся сразу десяткам людей, и никто не разбирается, за что они попали в тюрьму…
***
Анна Губельман приказала привести к ней арестованного Лабунского.
– Он в списке приговорённых, товарищ Губельман, – сказал начальник караула.
– Я это знаю.
– Но по инструкции приговорённые…
– Не стоит учить меня, товарищ. Я сотрудник ЧК. И у меня есть особые полномочия.
– Товарищ Шамов категорически…
Анна снова перебила его:
– Я уполномоченная ВЧК. У меня мандат от самого Дзержинского. Выполняйте мой приказ!
Начальник караула больше спорить не стал. Пусть потом Шамов с ней сам разбирается. А его дело сторона.
Вскоре Лабунский был в кабинете у Анны.
– Пётр, тебя приговорили.
– Я знаю, Анна. Нам был зачитан приговор. И там была твоя подпись.
–И что? Думаешь, без моей подписи приговор был бы иным? Шамову нет дела до моего мнения. Я ничего не могла сделать. Шамов здесь всесилен. Сейчас я сильно рискую, вызвав тебя сюда. Скоро, когда заседание ВРК2 закончится, он вернется. Пока Шамова нет, нам нужно решить, что делать.
–А что можно сделать? – с надеждой спросил Лабунский.
–Я смогу отправить тебя в распоряжение командира бронепоезда. Там не хватает артиллеристов.
–Но я не артиллерист.
–Ну и что? Скажем, что ты служил в артдивизионе своего полка.
–У уланов нет артдивизиона.
–Какая разница. Кто про это знает? Я сейчас говорю о твоей жизни.
–А что будет с тобой, Анна?
– Со мной?
– После того как я благодаря тебе отсюда уйду. Если уйду. Шамов вернется и что будет с тобой?
– Твоя забота тронула
*ВРК – Военно-революционный комитет.