Сокрушительный удар. Дик Фрэнсис
стороны арены на меня, прищурившись, смотрел Джимини Белл.
– Сколько это будет в долларах? – спросила моя клиентка.
– Около семи тысяч пятисот.
Мы вышли из-под деревянного навеса, и она снова раскрыла зонтик, хотя дождь почти перестал.
– Это больше, чем я разрешила вам потратить, – заметила она, не особенно, впрочем, возмущаясь. – И, видимо, плюс комиссионные?
Я кивнул.
– Пять процентов.
– Ну ничего… На самом деле у нас в Штатах за такие деньги и хромого пони не купишь.
Она одарила меня улыбкой, скупой и рассчитанной, как чаевые, и сказала, что подождет меня в машине. А я отправился оформлять бумаги и договариваться насчет перевозки Катафалка. Эту ночь он должен был провести у меня на заднем дворе, а утром в день рождения отправиться к своему новому хозяину.
Николь Бреветт… Эта новость была как пчела в сотах: безобидная до тех пор, пока до нее не дотронешься.
Это был жесткий, решительный молодой человек, который осмеливался состязаться с профессионалами. Его воля к победе, граничащая с одержимостью, делала его жестоким и грубым и частенько приводила к стычкам. Он взрывался, как порох, от малейшей искры. Талант у него, несомненно, был, но там, где большинство его коллег выигрывали скачки и находили друзей, Николь Бреветт только выигрывал скачки.
При его уровне Катафалк был ему вполне по силам, и, если мне повезет, в этом сезоне они вполне смогут добиться успеха среди новичков. Будем надеяться, что мне таки повезет. Бреветт-старший имел большой вес в мире скачек.
Мое уважение к Керри Сэндерс сильно возросло. Женщина, которая способна заинтересовать Константина Бреветта настолько, что он намерен на ней жениться, должна обладать тонкостью и тактом хорошего разведчика. Теперь я понимал, почему она не желала называть его имя. Обо всем, что касается личной жизни Константина Бреветта, должно становиться известно только из его уст.
Константин был гранитной скалой, обтянутой бархатом, – его неприкрытая сущность проявлялась в сыне. В былые годы мне случалось встречаться с ним на ипподромах, и я знал, что он всегда и со всеми держится любезно и по-дружески. Но если судить не по словам, а по делам, то Бреветт оставлял за собой хвост более мелких предпринимателей, которые горько сожалели, что купились на его обаяние. Я не знал, чем именно он занимался, но это было как-то связано с торговлей недвижимостью. Бреветт ворочал миллионами, а сейчас задумал собрать лучшую коллекцию скаковых лошадей в стране – как я подозревал, не столько из любви к лошадям, сколько из желания во всем быть первым.
Когда я собрался уходить, на продажу как раз должны были выставить лучший из сегодняшних лотов, так что публика валом валила на торги, и я пробивался против течения. Я видел, что Керри Сэндерс ждет в машине, глядя на меня из-за стекла, усеянного дождевыми каплями. К соседней машине прислонились двое мужчин, которые прикуривали из горсти.
Когда я проходил мимо их машины, один из них взял лежащую на капоте железяку и огрел