Тени. Сплетенные тьмой. Эмили Болд
в изучение учебников. У меня не было никакого желания получить дополнительное задание, я справилась с задачами быстрее остальных, поэтому пролистала тетрадь и взяла карандаш. Мистер Кросс представлял собой отличный объект для зарисовки: он сидел за кафедрой, склонившись над книгой и сморщив лоб. Но другой человек меня привлекал больше. Я покосилась на Тристана, и карандаш будто сам опустился на бумагу. Прямая линия подбородка, но не такая примечательная, как его глаза. Я хорошо их помнила: полные ясной синевы, чистой и проникновенной красоты. Со своего места я видела, как длинные ресницы Тристана отбрасывали тень на его щеки. Прямой нос и мягкие губы. Его лицо выглядело очень высокомерно, так я и нарисовала. Но, когда я разглядывала рисунок, то поймала себя на мечтательном вздохе.
– Черт возьми! – пробурчала я и засунула карандаш между зубов.
– Что-то не получается? – оторвал меня от размышлений мистер Кросс. Я даже не заметила, как он встал и оказался возле меня.
– Что, простите? – спросила я, вытащив карандаш изо рта, и быстро пролистала на страницу с заданиями.
– Все ли получается? – повторил он свой вопрос.
– Да-да. Все в лучшем виде. Все хорошо! – заверила я его.
– Отлично, тогда… – он забрал у меня из рук тетрадь и начал рассматривать решенные задания, – тогда давай посмотрим, как ты справляешься с другим материалом.
Я сжала руки в кулаки и помолилась, чтобы он не перелист…
– Черт! – вырвалось из меня, когда мои самые страшные опасения сбылись.
– Что у нас тут? – спросил учитель и начал рассматривать рисунок. Все ученики в этот момент уставились на него.
– Что ж, наша новая ученица Эбигейл Вудс обладает талантом, как мне кажется, – обратился он к классу, не показывая рисунок. Тем не менее я ловила то один, то другой взгляд на своем творении.
Кровь прилила к моим щекам. Я сжала карандаш так крепко, что его острый конец чуть не проткнул мне палец. Хотелось провалиться сквозь землю.
– Она нарисовала Тристана, – услышала я шушуканье. Хихиканье моих одноклассников выводило из себя, но хуже всего была самодовольная ухмылка Тристана!
– Наша Эбигейл – настоящая художница, – похвалил меня Кросс. Его слова вызвали во мне чувство жгучего стыда.
Класс громко засмеялся.
– Мистер Кросс! – внезапно на помощь пришел Тристан и протянул руку к моей тетради. – Может быть, продолжим занятие? – предложил он приказным тоном.
Лицо Кросса помрачнело.
– Мистер Тремблэй, – гневно сказал он. – Сколько можно напоминать вам, кто здесь ученик, а кто учитель? – Он зло сверкнул глазами на Тристана, но я ничего не поняла. Я очень удивилась, услышав обращение к Тристану. Он сказал Тремблэй? Тремблэй, как и… директор школы? Тристан Гилберт Лоренс Тремблэй? Это возможно?
Я стала разглядывать Тристана, тщетно пытаясь найти хоть какое-то сходство с Маргарет-Мод.
– Просто продолжайте вести урок, – напористо произнес Тристан и схватил мою тетрадь. Он не вырвал ее из рук Кросса, но очень решительно забрал. – И забудем этот…