22 июня 1941: тайны больше нет. Окончательные итоги разведывательно-исторического расследования. Арсен Мартиросян
войск точно отражал замысел германского командования нападения на СССР.
Более того. В период добывания подробной разведывательной информации о грядущей агрессии Третьего рейха против СССР произошло редчайшее в мировой разведывательной практике, уникальное по всем параметрам событие. Внешняя разведка НКГБ СССР смогла предоставить высшему военному командованию Советского Союза картографический сценарий прототипа «Варианта Барбаросса», который по своей принципиальной сути мало чем отличался от варианта 1941 г., тем более если учитывать текущую разведывательную информацию того периода, которая прямо подтверждала этот «сценарий». Добыть разведывательные данные о генезисе плана агрессии, что называется, от истоков – это действительно редчайшая удача в разведывательной деятельности.
К исключительно глубочайшему сожалению, эта документально реконструированная с помощью одного из арестованных агентов германской военной разведки информация была воспринята на всех руководящих уровнях советской военной и разведывательной иерархии, причем даже в руководстве ГРУ и внешней разведки, с нескрываемым скепсисом, и ей не поверили из-за ее якобы фантастичности. (что, увы, почти так и произошло, правда, благодаря фантастическому мужеству и героизму простых советских солдат и их адекватно обстановке действовавших командиров, с опозданием почти на сутки, из-за чего, как было установлено благодаря утечкам из ближайшего окружения Гитлера, бесноватый фюрер закатил очередную истерику).
Фантастический парадокс этого скептического недоверия, проявленного к упомянутым данным, состоит не только в том, что не поверили документально реконструированной информации конца 1936 г., когда впервые был разработан прототип будущего плана агрессии Германии против СССР – кстати говоря, захват Минска на пятый день с начала агрессии был запланирован еще тогда, в 1936 г., – но и даже тому, что внешняя разведка НКГБ СССР представила прямое документальное подтверждение, полученное в мае 1941 г. от одного из ценных источников берлинской резидентуры НКГБ СССР – уже упомянутого выше ЙОНА ЗИГА, крупного железнодорожного чиновника Третьего рейха, который передал в распоряжение разведки адресованное лично ему письменное предписание верховного командования вермахта возглавить минский железнодорожный узел на пятые сутки с момента начала нападения.
А ведь эта информация прямо подтверждала то, что разведка практически очень быстро и, самое главное, безальтернативно установила, что нападение произойдет в соответствии с принципами стратегии молниеносной войны – то есть блицкрига, ибо к тому времени было четко установлено, что будет нанесен внезапный и молниеносный удар всеми заранее отмобилизованными, сосредоточенными и развернутыми для нападения силами. Убедительно свидетельствовавшие в пользу этого факты разведка