Николай Некрасов и Авдотья Панаева. Смуглая муза поэта. Елена Майорова
картине «Парад по случаю окончания военных действий в Царстве Польском 6 октября 1831 года на Царицыном лугу в Петербурге» среди 223 выдающихся людей николаевской эпохи изобразил наряду с членами императорской фамилии, министрами, генералами, а также Пушкиным, Жуковским, Крыловым несколько актрис и балерин, удостоившихся высочайшего внимания, – Анну Степанову, Софью Драше, Варвару Волкову, Софью Кох. На втором плане картины видна супружеская чета: комический премьер Николай Дюр и юная танцовщица, прелестная и на редкость женственная Мария Новицкая, сразу поразившая публику своей красотой и хорошей игрой в знаменитой мимической роли Фенеллы в опере «Немая из Портичи». Когда высокая, стройная, обворожительная Новицкая посмела не ответить должным образом на высочайшую страсть Николая Павловича, предпочтя выйти замуж за пылко влюбленного в нее актера, все подруги по сцене объявили ее необыкновенной дурой. Правда, некоторые очевидцы карьеры танцовщицы свидетельствовали, что ее супруг вместе с многочисленными поклонниками был одурачен Новицкой и императором, чью связь ловко прикрывала брачная ширма.
Чернецов лично составил реестр с «объяснением фигур» (роспись поименно и с номерами), а к некоторым, например, к Пушкину, были добавлены краткие биографические сведения. Реестр был заложен в нишу за откидывающейся нижней планкой рамы.
Петербург. Парад по случаю окончания военных действий в Царстве Польском 6 октября 1831 г. Художник Г.Г. Чернецов
Кому из воспитанниц не посчастливилось обратить на себя внимание императора и великих князей, довольствовались покровителями рангом пониже. Танцовщиц на содержание брали «люди императорской свиты, и придворные, и генералы, вплоть до полных чином, и золотая молодежь, и директора департаментов, и бывшие губернаторы и генерал-губернаторы, и отставные генералы и адмиралы, и люди финансового мира, и бывшие и настоящие рантье, редакторы и сотрудники газет, и учащаяся молодежь, и, наконец, такие профессии, и происхождение которых невозможно было определить по полному отсутствию данных».
Помещичьи сынки, богатые холостяки и юные купчики соревновались друг с другом в преподношении цветов, подарков, восторженных криках и устройстве банкетов в честь молодых артисток. Эпидемия волокитства захватывала все больший и больший круг людей, скоро военные и праздные толстосумы приобрели соперников в лице передовой молодежи тех лет.
Оскорбляло ли такое отношение самих танцовщиц? Отнюдь. Уже девочки-подростки были прекрасно осведомлены о своем предназначении. Более того, они мечтали если не о блестящем, то о приличном содержании. Уж если быть вещью, то вещью дорогой! На этом основывались все их планы и надежды, вокруг этого вертелись все разговоры. «Когда я буду на содержании…» – чаще всего слетало с невинных девичьих уст и звучало в театральных раздевалках. Идти на содержание – такова «почти общая карьера и общее желание воспитанниц театрального училища».
Но,