Россия сердце тревожит… Стихи о России и поэзии. Сергей Дмитриев
далее, особенно начиная с 1999 г., последовали мои многолетние поэтические размышления о феномене поэзии, пленившей меня всерьёз и надолго. И таких стихов оказалось в итоге более 150: они выстроены хронологически в настоящей книге в разделах «У истоков поэзии. Взгляд из прошлого века», «Поэзии таинственная суть», «Грани стихотворчества», «Путь поэта», «Голгофа поэзии», «Фотостихотворения». Уже в том же 1999 г. у меня не было сомнений в важности для себя самого своих поэтических исканий, несмотря на то что я фактически только их начинал.
Я пишу стихи, а значит, существую,
Позабыв невзгоды и года,
Значит, жизнь проходит не впустую,
Что-то оставляя навсегда.
Я пишу стихи, а значит, верю,
Значит, верю в Божью благодать.
Я стихам своей души доверю
Самую таинственную стать.
Ведь стихи ещё вернее знают
Простоту и потаённость слов…
А поэты, если умирают,
Попадают в мир своих стихов.
Потом пришло понимание таких истин, рассыпанных в отдельных стихотворениях: «Когда не пишутся стихи, / Тогда-то в жизни всё нормально…», «Поэзия – есть жизни украшенье, / Как радуга, рассветы, облака», «Поэзия – дар, но счастья она не приносит / Нигде, никогда, никому…», «Дневник моей души печальной – / Вот что такое летопись стихов, / Которую я начал изначально, / Чтобы понять, кто я таков…», «Я русский поэт, потому и печален / Стою на дороге один / Над видами русских развалин, / Над бездною русских глубин».
С моих первых поэтических опытов для меня сразу очевидной стала неразрывная связь с другими русскими поэтами, расчищавшими ранее своими трудами пути и тропы отечественной поэзии. «Я поэт есенинских кровей / С почерком Серебряного века, / Но душе моей всего милей / Пушкинская библиотека» – таким образом я сформулировал для себя тогда линию собственного соприкосновения с поэтическими токами прошлого. Отсюда родилось убеждение, что «поэтов странствия по свету пора настала воспевать», и появилась моя страсть к путешествиям по следам русских поэтов: Грибоедова, Пушкина, Тютчева, Гумилева, Есенина, Волошина и многих других. Все эти странствия в итоге вылились в циклы стихотворений этой книги: «Поэтический медальон», «Дорогами мастеров слова», «По Европе: Гоголь, Тютчев, Тургенев», «Грибоедовскими тропами», «Мой Пушкин», «По следам Николая Гумилева», «Вспоминая Есенина».
Все эти великие поэты постоянно пытались разгадывать тайну поэзии, и ближе многих к этой разгадке подошел Николай Гумилев, «по-пушкински светлый поэт», страстный путешественник, воспевавший культ Слова:
Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелье от Иоанна
Сказано, что Слово – это Бог.
Гумилев, пополнивший мартиролог рано ушедших поэтов, считал, что жизнь нужно творить, как картину или стих. И он не случайно говорил своим ученикам: «Прежде чем в стихах, поэзия должна воплотиться в самом поэте и превратить его жизнь в произведение искусства». (В.Г. Короленко как-то развил эту мысль, что «произведением искусства» должна быть не только жизнь поэта или писателя, но и его