Герр Вольф. Александр Тавровский
меня дело принципа! Неуклонное следование принципам, дорогой Линге, закаляет характер. Но, может быть, ты другого мнения?
– Никак нет, мой фюрер! Вы абсолютно правы! Порядок превыше всего! Но если вы желаете прогуляться до наступления жары, следует поторопиться!
– Ну и куда же ты мне посоветуешь пойти?
– Могу порекомендовать вам прогулку на катере по Бугу, мой фюрер! Я слышал, тут чудесный ландшафт!
– Нет, Хайнц. Ровно в двенадцать у меня встреча с моими генералами. Очень важная встреча! И потом, прогулка – моцион для ног. А катер – это совсем другое. К тому же это надолго. Катер придется отложить… до вечера. Ну, чем ты меня сегодня побалуешь?
Гитлер подсел к столику. Как всегда, завтракал он стремительно, буквально за пять минут. Неуклюже опершись левой рукой о подлокотник кресла, правый локоть установив на край стола, он одним движением кисти быстро подносил смазанный маслом и мармеладом кусок хлебца ко рту и, почти не разжевывая, по-волчьи, глотал. Как всегда, и в этот раз он съел и выпил все – до последней крошки хлебца и до последней капли ромашкового чая.
Того же Гитлер неизменно требовал и от гостей. Слугам категорически запрещалось уносить тарелки с остатками пищи. Начисто вылизанная тарелка считалась признаком хорошего воспитания и патриотизма: во время войны продукты питания в Германии на вес золота.
Покончив с едой, Гитлер довольно раздраженно посмотрел на Линге:
– Ну, давай свои чертовы таблетки, мучитель! Я знаю, за моей спиной доктора Морелля зовут шарлатаном! Когда у Краузе был катар, я посоветовал ему пойти к Мореллю, чтобы тот сделал ему укол. И что мне заявил этот шайскерл?
“Я не позволю доктору Мореллю делать мне уколы, иначе я погиб навеки”
Тогда я сказал, что это не совет, а приказ. Но Краузе отказался выполнить и мой приказ. Выходит, он лучше меня знает, что ему нужно! Пусть теперь покормит вшей на фронте! Вот и доктор Геббельс о том же: “Этот преступник никогда не переступит порог моего дома”. Так, может быть, все они правы? Ведь такого количества лекарств, которыми Морелль меня пичкает нет в природе! Тебе не кажется, что у некоторых из них привкус горького миндаля? Ты когда-нибудь пробовал на вкус цианистый калий, дружище Линге? Попробуй! Тогда поймешь, о чем я говорю!
– Но… мой фюрер! – Линге возмущенно всплеснул руками. – Все это не совсем так! Доктор Морелль просто чудотворец! Я сам…
– Что сам? – удивленно вскинул голову Гитлер. – Ну что ты там мнешься, говори! Я приказываю! Или у тебя от меня есть тайны?
– Мой фюрер, – решительно выдохнул Линге, – от вас у меня нет никаких тайн! Доктор Морелль лечил меня от дурной болезни. Вы же в курсе, что такое солдатский бордель, венгерские певички и все такое! Так он меня натурально спас, и притом совершенно бесплатно!
– Да, – согласно поджал губы Гитлер, – что есть, то есть. Морелль был классным венерологом! К счастью, это не по моей части!
Даже старине Линге фюрер не собирался сообщать, что накануне войны как-то обращался к довольно известному