Преемница. Дарья Штейн
вынутую из пластикового пакета, заботливо уложенного в дорогую школьную сумку, белокурые волосы убрала в жесткий пучок и спрятала под бейсболку с большим козырьком. Перед горожанами вместо яркой, запоминающейся девушки предстала ничем непримечательная особа в весьма скромной кофточке с серым пакетом, куда в свою очередь перекочевала брендовая школьная сумка. Оглядевшись еще раз по сторонам и заметив чью-то мелькнувшую тень, она сжалась в комок, постояв немного, громко выдохнула, поняв, что тревога была ложной, и, натянув сильнее козырек бейсболки на лоб, села в вагон. Теперь Николь старалась не привлекать к себе внимания, пряча лицо. Вскоре метро снова сменил автобус. Богатство и престиж успешного района остались далеко позади, как и широкие улицы с большими домами, за окнами которых кипела довольная, сытая жизнь. Впереди ожидала зыбкая неустойчивость неблагополучного квартала. Ей казалось, что даже приветливое солнце спряталось за тучами, только бы не видеть того места, куда направлялась девушка.
Уже несколько месяцев она жила в бедном районе Нью-Йорка и не хотела, чтобы школьные друзья видели ее в таком месте. Все в школе знали, что Бетти Батлер, Хелен Гилберт и Николь Митчелл не нуждаются в деньгах, и их семьи могут обеспечить своим отпрыскам вполне безоблачное будущее. Каждый день Ника придумывала отговорки для подруг, только бы не ехать вместе с ними: то срочные дела, то водитель опаздывает, а ведь уже давно никакого водителя и не было вовсе. Девушка специально не садилась в автобус, что останавливался практически рядом со школой, тогда бы все увидели, что Николь Митчелл ездит не на личном авто, а на городском транспорте. А так, даже если она встретит кого-либо из знакомых, может сослаться на обычную прогулку по магазинам. Сейчас девушка нарочно отворачивалась, пряча лицо, опасаясь быть узнанной. Встретить знакомого в таком огромном мегаполисе было невероятным чудом, но ей казалось, что любой из горожан мог уличить ее в обмане. «Почему это все происходит со мной? – каждый день думала она. – Неужели теперь всегда будет только так?». Николь страдала, обманывая подруг, иногда ей ужасно хотелось открыться им, поделиться своей болью. Сцены признания множество раз прокручивались в голове.
– Бетти, Хелен, – скажет она, – у моей семьи большие неприятности. Мы разорены и с трудом находим деньги, чтобы оплачивать мое обучение.
– Почему ты нам сразу не сказала?! – воскликнет Хелен, заливаясь слезами, театрально заламывая руки. – Мы же подруги!
– Конечно! – по-отечески обнимет ее Бетти. – Мой отец поможет тебе. И ты снова будешь жить в своем доме, и все будет как раньше!
«И все будет как раньше», – пробормотала Ника, но она понимала, стоит ей признаться в своем нынешнем положении, как дружба с Хелен и Бетти будет окончена, уж слишком хорошо девушка знала своих подруг. Николь боялась быть отвергнутой, покинутой своими друзьями, боялась остаться на задворках жизни, оказаться за столом изгоев. Эта дружба поддерживала ее в последнее время, отвлекала от мрачных мыслей, которые постоянно лезли в голову.