Подорожники. Дедские рассказы. Леонид Зац
так-то просто узнать. Он был тщательно выбрит и причёсан. Вместо заскорузлых порток и обычной рванины на нём был вполне приличный, хотя и не дорогой дымчато-серый костюм и синяя рубашка, разве что без галстука, на ногах – новые чёрные блестящие полуботинки. Так под руку они дошли до палисадника и скрылись за его калиткой.
Сказать, что для всех соседей это было потрясением – ничего не сказать, но сами герои этой истории вели себя так, как будто ничего особенного не произошло. Дядя Митя переселился во флигелёк и стал преображаться на глазах. Его лицо разгладилось, приобрело здоровый цвет, даже морщины стали не так заметны. Богачка стала приветливее, иногда даже вступала в разговоры с соседками, при этом постоянным рефреном в её речах было «мы с Митрий Ванычем…».
А что же тётя Глаша? Конечно, несмотря на некоторый внешний комизм ситуации, – какие уж там страсти в эти-то годы – поначалу ей все сочувствовали. Но и удивлялись: уж как-то больно спокойно она всё перенесла. При этом многие уважительно говорили:
– Ну, и характер!
Но вот где-то через полгода наступил день, когда двор снова огласился знакомым:
– Ой, мамунюшка родимая, и что ж этот аспид окаянный со мной сделал? И как же я теперь жить буду?
И продолжалось это уже не полтора часа, а до самого вечера. И на следующий день тоже. И ещё много дней. И, хотя тётя Глаша была не шибко разговорчивой, но носить на сердце такой камень слишком долго оказалось не под силу даже ей. И она рассказала одной из соседок нечто уж совсем неожиданное.
Оказалось, этот действительно коварный план они придумали с дядей Митей вместе. А заключался он в следующем. Дядя Митя охмуряет богачку и женится на ней, предварительно разведясь с тётей Глашей, а через какое-то время возвращается, прихватив или отсудив у своей новоиспечённой жены часть её имущества.
И, надо сказать, этот фантастический план удался. Кроме одного пункта: дядя Митя не захотел возвращаться, новая жена ему действительно понравилась. Причём настолько, что он даже бросил пить.
Когда это всё стало известно, отношение к тёте Глаше во дворе резко изменилось. Ей уже никто не сочувствовал, некоторые даже злорадствовали. А вот дядю Митю кое-кто, вслед за богачкой, стал называть – поначалу, правда, с некоторой иронией – Митрий Ванычем, и даже ребята перестали дразнить шишкой без мотора.
В самое короткое время эта история стала широко известна на пространстве между площадью трёх вокзалов и Сокольниками и даже обросла массой невероятных подробностей. Но, как было показано уже не раз, жизнь порой бывает покруче любой выдумки.
Через два года дядя Митя неожиданно умер. Хоронили его утром. Расходившиеся с коротких поминок соседи, в основном, обсуждали убранство флигелька богачки, куда они были допущены впервые. Кто-то сказал, что видел на кладбище тётю Глашу, стоявшую в отдалении. А ближе к вечеру она и сама появилась во дворе. В руке у неё была клеёнчатая хозяйственная сумка, из которой выглядывал берёзовый банный веник. Её никто не