Избранное. Поэзия. Геннадий Васильевич Киселёв
Багдад
Письмо дочери
У нас, моя дорогая, тепло.
У Вас зима, морозы трескучи.
От белых снегов светлым-светло.
В Багдаде дождливое небо в тучах.
На окнах у Вас морозным узором
Мороз начертал ветви ракит.
А перед моим тоскующим взором
Могучая стройная пальма стоит.
В тепле, под шелест её ветвей
Мне снится белое, снежное поле.
А я наяву ловлю снегирей,
Погрев их в руках, отпускаю на волю.
Ах, милая дочка, во сне я вижу,
По старой просеке, вниз, к реке,
Несут тебя мной смоленные лыжи,
И красный твой шарф трепещет в руке.
Кричишь, «я такой трамплин нашла, папа,
Что метров десять можно лететь.»
Сквозь сон, раздвигая елей лапы,
Хочу поближе тебя разглядеть.
Но тысячи верст, глухие леса,
Мне мешают к тебе долететь.
Две сосны
Мама, те две сосны,
Которые я сажал.
Мне часто приходят в сны.
Беречь Вам их завещал.
Прошло уже тридцать лет.
Их рост наш с тобой успех.
Живы они, или нет?
Слышат ли Ваш они смех?
Мама, те две сосны,
Помнишь их я принес?
Из леса, где эхо войны
Спалило стволы берез.
Помнишь, такой момент,
Как в засуху их поливали?
Теперь они монумент.
А мы с тобой старыми стали.
Чаще на них смотри.
И душой не старей.
Слезы платком утри.
Сосны напомнят детей.
Жизнь коротка, нет места сомненьям.
Зимой и с приходом весны.
Пусть радуют глаз другим поколеньям.
Наши с тобой две сосны.
На смерть мастера
Вчера и мозг его угас
А раньше руки золотые.
могильная плита от нас
Не заслонит его дела земные.
Гитары струны он не рвал,
Мир не пытался изменить.
металл руками просто брал
И жил металл, так есть и было.
Храните люди, все, что он создал.
Как то кино, которое снимал
Чтоб вечно на экранах жили.
Чтоб вещи, что дарил и раздавал
Как солнце для людей светили.
Живите люди памятью о нем.
В годину самых тяжких испытаний,
Ненастной ночью иль погожим днем
не уставал он жить в труде исканий.
Семнадцать
Семнадцать лет тому назад
Я шёл по утренней Москве.
В ту ночь из всех мирских наград.
Одна досталась мне.
Был счастлив Я, и был бойцом.
Шагая по Москве всю ночь,
Я старше стал, я стал отцом.
И получил в награду дочь.
Пустынны улицы – во сне.
От Велозаводской до Битцы.
Я по Варшавскому шоссе
Пустился в путь как птица.
Рассвет едва лишь заалел,
Вот