Всё во имя…. Феалин Эдель
хочешь по морю? – оглянулась Гайа на Жени. – Тогда пошли!
Она отнесла лукошко подальше, чтобы его не смыло волной, и, ничуть не колеблясь, побежала навстречу тёплым вечерним брызгам.
Жени скинул рубаху и рванул следом, быстро догоняя Гайю и вместе с ней кидаясь в тёплые ласковые волны.
Они резвились, как дети, брызгались, толкали друг друга, утягивали под воду, а потом долго отфыркивались. Голубой платок на голове Гайи словно был волшебный – к печали Жени, он не развязывался и не слетал, зато она успела потерять где-то пояс и передник, оставаясь в одном сарафане, который задирался, открывая то, что приличным парням до свадьбы видеть не стоило. Но Жени забыл об этом, он забыл и о том, что было утром, он просто смотрел в эти счастливые голубые глаза с насмешливыми морщинками и чувствовал, как его сердце наполняется любовью и состраданием.
Жени почувствовал себя особенным, избранным. Жрица гуляла с ним, разговаривала с ним, ела ягоды из его рук и теперь купается в море с ним вместе – с ним! Разумеется, это что-то значит!
Гайа заметила, что он задумался, нырнула под воду и дёрнула его за пятку.
Жени взвизгнул, наглотался воды и больше не задумывался.
***
– Хорошо с тобой по морю ходить, Жени, – улыбалась Гайа, когда они, наигравшись, вылезли из волн и сидели на песочке, наблюдая за засыпающим солнцем и остывающим морем.
– Почему не ходишь больше ни с кем? – с волнением спросил Жени, пытаясь остыть сам, хотя щёки его пылали отнюдь не из-за алого заката.
– Не принято жрицам с кем-то ходить, – вздохнула Гайа. – Только с учениками если. Но разве кто узнает? Разве дело кому есть? – бездонные голубые глаза посмотрели на Жени, как показалось, обеспокоенно.
– Не скажу никому я, – нахмурился Жени и взял руку Гайи в свою. Как тогда она взяла в свои руки его. Она же помнит? Её тоже словно молнией ударило в ту секунду?
Но Гайа улыбалась как всегда – тепло и благодарно, наивно и светло, и Жени не понимал, чувствует она действительно его желания и стремления или совсем не видит?
– Научишь ты меня смотреть «в»? – тихо попросил Жени, и Гайа вздрогнула.
– Зачем тебе? – взглянула на него серьёзно, строго, забрала ладонь из его пальцев. – Не нужно, Жени, мой дорогой Жени, – покачала головой, подхватывая лукошко, будто он не вопрос задал, а вспугнул дикую птицу. – Иди домой лучше, ждут тебя. И я пойду.
– Гайа! – воскликнул Жени, когда жрица развернулась и отправилась обратно, словно забыв о его существовании.
Пальцы сами сжались в кулаки, но от спёртого в груди дыхания не удалось больше выдавить ни звука. Жени с трудом хватал воздух, словно его сильно ударили в грудь, потом плюнул, натянул на голое мокрое тело рубашку, чувствуя, как песчинки неприятно покалывают кожу, и медленно поплёлся домой.
ГЛАВА 3
Пока