«Святой Глеб». Петр Альшевский
У них и обслуживание, и досуг… все другое.
– А ваш тренер? – спросил Глеб. – Он с вами в кино не ходит?
– Он у себя в номере. Думает над схемами… стоит кому-либо не прийти, как ему сразу же настучат, и он так всыплет, что уши завянут. Этот старик-механик хотя бы не унижает… орет страшно, но культурно – не матом.
– И ты все сносишь? – спросила Лиза. – Не пытаешься ответить? Не матом, а как Глеб старику. Механику.
– Глеб? – переспросил Володя.
– Я, – сказал Глеб.
– Ты… вы… вы с сестрой не догоняете. Механик – это детский кошмар, а тренер – это власть. Возражать ему проблемно.
ЮРИЙ «Шалтай» Лахонин в раздевалке – на нем брюки и майка. Принюхиваясь к рубашке, что у него в руках, он скашивается на сидящего вполоборота к нему толстяка, который уже полностью оделся и теперь шнурует ботинки. В раздевалку заходит взмыленный Кирилл Суздалев – видит, что Лахонин не один, не скрывает досады; толстяк встает, берет сумку, шаркает к выходу – останавливается и оглядывается, чтобы удостовериться в том, что он ничего не забыл. Попутно он скользит взглядом по лицам Суздалева и Лахонина.
«Шалтай» усмехается. Кирилл злится. Толстяк подтягивает живот и уходит.
– Что-нибудь разузнал? – спросил Кирилл.
– В нашем суровом краю привычная суета. Из-за мелочей расправы. За мощную подставу, которую ты удумал и о которой я знать ничего не хочу, у нас карают немилосердно. Информацией для тебя я еще не разжился, но бабки для меня ты можешь уже обналичивать – вскоре я к тебе подойду.
– Намечается, да? – осведомился Кирилл. – Большая, солидная?
– Крупняк, – кивнул «Шалтай». – Если сорвется, я даже не представляю, как они завоют и кого грызть начнут. Я в их лесу зверушка неприметная, и вычислить меня они не должны, но попадусь я – сгоришь и ты. И не образно: живьем сожгут, гвоздем вечера будешь – они выпивают за столами, а ты бегаешь и орешь, и никто тебя не потушит.
– А стакан минералки? Утолить жажду.
– Когда носишься и горишь? – удивился «Шалтай». – Не дадут. Ты же выльешь его на себя и облегчишь мучения – ты что, Кирюша, кто же так поступит, тех людей запахом твоего мяса не разжалобить, они по натуре неэмоциональные. Ты не забыл, на какую мы условились сумму?
– Ее переведут на твой счет, – промолвил Кирилл.
– Да ты что?! Исключительно наличные! Мне только не доставало, чтобы после начала разбора они узнали, что на мой счет немалые деньги пришли… видел мою реакцию? Ты надо мной подшутил, и я сорвался – вопрос-то нешуточный. С небрежностью к таким не подступают, и с беспечным видом в обжитые ими заросли не вторгаются. Туда вообще соваться не следует.
– Я и не сунусь, – сказал Кирилл.
– И к чему тебе тогда моя…
– Я наведу на них охотников.
– А-ааа, – протянул «Шалтай». – Понял. Это гораздо хуже. Я не отказываюсь, но это хуже… Порядком хуже.
НА АЛЛЕЕ в спортлагере горят фонари, в умиротворяющем