Гендерфлюид. Ивар Рави
и держалась уже совсем естественно. – За соленья отдельное спасибо! Я потянулся к банке, но Мария, опередив меня, ловким движением открутила крышку, выложила в миску соленые огурчики и помидоры, а затем начала раскладывать по тарелкам остальное. На столе появились нарезанная колбаса, сыр, свежие помидоры, лук и чеснок. «Опыт не пропьешь», – подумалось мне, когда я ловким движением открыл бутылку и плеснул грамм по пятьдесят себе и Марии.
– Что ж, будем, – я запрокинул стаканчик, и ядрёная жидкость как по маслу скользнула по пищеводу, заставляя быстрее биться сердце и наполняя жилы огнем. А водочка-то хороша, совсем без привкуса сивухи, и пьется легко.
– Будем, – откликнулась Мария, выпивая свою порцию.
Потом был тост за здоровье, за мам, за страну и очередной тост уже сказала Мария:
– За нас, за девушек! Мало нас, красивых и хороших осталось!
На этом тосте я замешкался, не считая себя девушкой, хотя прилагательные «красивая и хорошая» приятно потешило самолюбие. Но рассудив, что не стоит спорами на гендерную тематику портить такое классное застолье, я выпил молча, чокнувшись с Марией. Было еще много тостов, чем дальше они говорились, тем хуже помнились.
Смутно помню, как, растопырив пальцы с наманикюренными ногтями, втирал Марии, что я не баба и что яйца у меня есть, и они стальные, а Мария пьяно икала и поправляла меня:
– Не яйца, а яичники, – и глупо хихикала над своей шуткой. Короче, с того момента, когда после пива мы раздавили пузырь, я помню только, дотащил Марию на кровать и начал ее раздевать. Видимо сработал рефлекс из прошлой жизни, что за пьянкойследует гулянка, но, видимо, не стояло у меня в тот момент, так как нечему было, и я так и уснул, частично накрыв своим телом полураздетую молдаванку.
Глава 11. Да придет Спаситель
Пробуждение было ужасным. Не иначе, ночью кто-то, злобный и гадкий, основательно натер мне язык и горло ночью наждачной бумагой крупного размера. По крайней мере, мне так казалось, когда утром, с трудом разлепив глаза, я ощутил пустыню Сахара во рту. Такого состояния у меня не было даже в бытность свою парнем, хотя у нас с друзьями бывали попойки, плавно переходившие с конца одного дня в зенит второго.
Я с трудом сел на кровати и сфокусировал взгляд на спящей Марии: если бы не ее мерно вздымающаяся грудь и громкий храп, я бы решил, что спал рядом с трупом. Бледная, растрепанная, с одной грудью, выскочившей из лифчика, с синюшными губами, с рукой, свесившейся на пол, девушка производила впечатление узника Бухенвальда после групповой оргии нацистов. Она лежала на спине, широко открыв рот, и храпела, как портовый грузчик после тяжелого трудового дня.
Шаркая ногами, я с трудом дотащился до умывальника и стал жадно пить воду прямо из крана. Облегчения это почти не принесло, но мысли немного прояснились. Стоило оглядеться. Стол, со следами разлитой жидкости, огрызки сыра и колбасы на полу, поваленный стул… Нет, однозначно, девушкам спиртное противопоказано.