Романовы. Пленники судьбы. Александр Боханов
обряд он в общем-то соблюдал, хотя в зрелые лета посты «не держал», на исповеди бывал время от времени. При огромном количестве сочинений о Петре I этот важнейший момент, раскрывающий религиозно-нравственный облик Царя от «древа Царского», так и не прояснён. Просто удивительно, что никто из историков (и неисториков), писавших о Петре, нравственно-духовную сторону личности Первого Императора фактически не затронул.
Здесь невольно возникает сравнение Первого Императора с Первым Царём Иоанном Грозным, который ощущал свои человеческие слабости и нравственные падения, в чём не раз признавался и каялся не только частным образом, но и перед церковными соборами, что свидетельствовало о живом чувстве Христапреданности в душе Иоанна.
У Петра же Алексеевича подобных покаянных слов найти невозможно. Неизбежно возникают две главные интерпретации подобного поведения: он или не ощущал своей греховности, или не считал нужным публично в том признаваться.
Если верно первое предположение, то тогда можно утверждать, что он был одержим страшным смертным грехом – гордыней, которую Иоанн Златоуст называл «болезнью души», «причиной всех зол».
Если же согласиться со вторым предположением, то, значит, Пётр Алексеевич считал отношения с Богом своим личным делом, что можно расценить как признак торжества протестантской религиозной философии. В православной же традиции у Царя «личного дела» быть не может; его душа открыта людям и миру; он ведь пастырь, обязанный вызывать не только страх и трепет своей властью, но и любовь чистотой души и высотой помышлений. «Царское дело» – это ведь «Божье дело», там нет места ничему «личному». Так было в случае с Алексеем Михайловичем, но его младший сын придерживался совершенно иного взгляда.
Не существует надёжных свидетельств того, что Пётр Алексеевич готов был порвать с Православием. При нём строились известные православные храмы. По его инициативе одновременно с закладкой Петербурга в 1703 году была заложена и первая церковь новой столицы – во имя Первоверховных святых апостолов Петра и Павла (Апостол Пётр – небесный покровитель Петра I). Имя Петра Первого неотделимо и от сооружения в Петербурге Исаакиевского собора.
Самым же замечательным духовным памятником, напрямую связанным с первым Императором, навсегда остался Александро-Невской монастырь (Лавра), который задумался Преобразователем как центральная и великолепнейшая обитель всей России.
Уместно ещё сказать и о том, что в России с 1700 по 1725 год было открыто около ста монастырей – этих русских обителей благочестия, милосердия и просвещения.
При всём том протестантский «уклон» религиозного сознания Петра трудно подвергнуть сомнению. Находясь в Западной Европе, он не раз отзывался с восхищением о Лютере. Существуют даже свидетельства, что во время своего первого пребывания за границей, с марта 1697 по август 1698 года, Русский Царь демонстрировал там удивительный вероисповедный индифферентизм.
Он обсуждал