«Лонгхольмский сиделец» и другие…. Виктор Носатов
от Ля-Гиша я узнал, что перед отъездом в Ставку он получал инструктаж от своего генерала Амада, который и сообщил ему, что по инициативе немцев идет тайная переписка с людьми, близкими к императору. В подтверждение этому Амад ознакомил его с содержанием письма императрицы к своему брату великому герцогу Эрнсту Людвигу Гессенскому, в котором она просит его решить с Вильгельмом вопрос о необходимости гуманного отношения к русским военнопленным и в то же время намекает на стремлении России к миру и даже предлагает ему стать посланником мира. Амад дал указание Ля-Гишу настраивать офицеров Ставки на войну до победного конца и всячески препятствовать возможным сепаратным переговорам. Поэтому действия француза сегодня трудно предсказать…
– Возможно, Амад через Ля-Гиша просто хотел ввести вас в заблуждение, как ввел в заблуждение командующего десантной операцией в Дарданеллах генерала Гамильтона, завысив боевые возможности своих сил и средств.
– Вы имеете в виду нашу безрезультативную высадку в Галлиполи?
– Именно это я и имею в виду, – ответил Баташов. – Хотя, анализируя ход этого кровавого сражения, можно с полной уверенностью сказать, что и Гамильтон не без греха, ибо подготовил операцию наспех.
– Мне трудно судить о военной стороне дела, – задумчиво изрек майор, – но я с уверенностью могу сказать, что в отличие от сухопутной агентурной составляющей морская разведка была поставлена там из рук вон плохо. Я слышал, что Ставка готовит в Дарданеллах свою десантную операцию. Будучи в Одессе, я видел, как солдаты тренируются в посадке на транспорты и корабли…
– Возможно, – многозначительно взглянув на британца, промолвил Баташов. – Только вы перепутали восток на запад.
– Неужели идет подготовка к выводу из войны Болгарии? – обрадованно воскликнул Джилрой. – Надеюсь, что это вскоре поубавит пыл не только болгар, но и немцев.
– Возможно, – неопределенно ответил генерал, – но меня сегодня больше волнует, насколько достоверна информация о так называемых сепаратных переговорах.
– Других данных у меня нет, сэр – с вызовом отрезал майор, то ли от злости на себя, то ли от вырвавшейся внезапно лжи наливаясь кровью.
– А вы, оказывается, не джентльмен, сэр, – бросил Баташов в лицо Джилроя обидные для любого англичанина слова.
– Вы задели мою честь, сэр! – взревел британец. – Такие слова смываются только кровью!
– А я не буду с вами драться, – с деланым равнодушием ответил генерал, – потому что вы еще лет двадцать назад лишились своей офицерской чести.
Ошарашенный больше спокойным тоном, которым были произнесены эти страшные слова, чем самим фактом, британец побагровел. Казалось, еще минута – и его хватит апоплексический удар.
Баташов подвинул стоящее рядом кресло, и майор обессиленно рухнул на мягкую кожаную подушку.
– Выпейте воды, – генерал подал Джилрою стакан содовой.
Тот судорожно его схватил и несколькими глотками осушил полностью. И только после этого вперил свой ненавидящий