Сюрприз для «воинов Аллаха». Максим Шахов
замерли. Снаружи доносился приглушенный разговор водителя с полицией. Сути Вахид не понимал, но спокойные интонации свидетельствовали, что все в порядке. Когда Шимаев решил, что они проскользнут незамеченными и в этот раз, случилось непоправимое – кто-то из боевиков чихнул.
В пустой фуре этот чих прозвучал пистолетным выстрелом. Не могли не услышать его и снаружи. Вахид беззвучно выругался. Вины боевика здесь не было – при движении табачная пыль поднялась с пола, так что свербение в носу ощущал и сам Шимаев…
Им просто не повезло, но исправить ничего было уже нельзя. Мгновенно осознав это, Вахид высунулся из-под мешковины и шепотом скомандовал:
– Дауд, Лечи, Саид! К двери! Всех полицейских – сразу!
Секунду спустя три названных боевика выскользнули из-под мешковины и абсолютно бесшумно двинулись к дверям фуры. Еще три человека направились следом – страховать первую тройку.
Десятка «спецназа» ГКО состояла из настоящих воинов. Это были самые настоящие чеченские волки – без какого-либо преувеличения. В обычном спецподразделении отбор и отсев происходит несколько «искусственно» – посредством физических и психологических тестов. Чеченских же «спецназовцев» экзаменовала сама жизнь. Те, кто не прошел ее суровый «отбор», давно покоились на кладбищах в Чечне либо пропали без вести и были тайно захоронены федералами.
Дауд, Лечи и Саид в темноте заняли позиции у дверей фуры и приготовили ножи. Везти с собой в Грецию огнестрельное оружие им не разрешили. Но чеченец без оружия – это все равно что чеченец без штанов. Поэтому у каждого из десятки имелись с собой колюще-режущие предметы. Конечно, не полуметровые тесаки, с которыми так любили позировать для видео тупые и тщеславные полевые командиры, а вещи более практичные – «катраны», например. Или метательные ножи.
Находившиеся снаружи греческие полицейские были обречены в любом случае – даже если бы они держали наготове оружие. Но им и в голову не могло прийти, какие «мигранты» прячутся в фуре Ангелоса Хапсалиса.
Дверь рывком распахнулась, темноту фуры прорезал луч фонаря. Дауду, Лечи и Саиду понадобилось около секунды, чтобы оценить ситуацию. Потом в воздухе коротко свистнули ножи.
Сделав свое дело, тройка подалась в сторону. В проем друг за другом спрыгнули два боевика. Один из них увидел застывшего с выпученными глазами у обочины Хапсалиса и бросился на него. Второй боевик выглянул из-за фуры на полицейскую машину, потом быстро присел.
Секунду спустя он доложил:
– Вахид, это все!
– Точно? – быстро спросил Шимаев, показываясь в проеме.
– Да! Полицейская машина пустая!
– Тогда забрасывайте трупы! Быстро!
– А с этим что делать? – спросил чеченец, сбивший Ангелоса на обочину. – Кирдык?
Ангелоса Хапсалиса от немедленной смерти спасло только то, что он был без формы. Грек ни слова не понимал ни по-русски, ни по-чеченски, но в этот момент он вдруг отчетливо понял, что сейчас его убьют. И попытался вскрикнуть. Но крик