Призрак с Вороньего холма. Дружба бандита. Андрей Анисимов
раз зыркнула на него, но он продолжал молча стоять возле вагона, попыхивая сигаретой. Когда поезд дернулся и она уже хотела закрыть дверь, парень шагнул к вагону:
– Сестра, денег нет. Документов тоже. Я после ранения и очень хочу на море. Возьми до Лазоревска. Я тебе отработаю.
Состав набирал скорость, а он шагал рядом.
– Вагон не мой личный. А если контролер? – Проворчала она. Но отодвинулась, давая парню запрыгнуть. Почему Саша так поступила, сама понять не могла. За четыре года службы она привыкла к всевозможным зайцам и научилась воспринимать их с равнодушной неприязнью. А этого пустила. Может, женская душа дрогнула, а может, глаза парня не позволили отказать: – Чем отработаешь, солдатик? Думаешь, лаской? Так я замужняя, от своего отдохнуть рада. Приставуч больно.
– Чем скажешь. – Сообщил безбилетник: – Могу чай разнести, могу клозеты отмыть. Я все умею.
– Ладно, накачай мне воды и тихо подваливай в первое купе. Его сменщица Лидка занимает, да не спит. У нее хахаль в восьмом вагоне проводником, так она больше при нем, чем тут.
Саша показала, как качать воду, и ушла к себе. Солдатик с заданием управился быстро. Поняв, что емкости водой заполнены, проник в первое купе и улегся на верхнюю полку. Нижняя оказалась застеленной, и он смекнул, что это место влюбленной Лидки. Минут через десять к нему заглянула Саша:
– Жрать хочешь – суп есть. В меня уже не лезет, а вылить жалко. Суп, солянка. У нас в ресторане ее Петруша хорошо готовит.
Он спрыгнул с полки и посмотрел Саше в глаза:
– Спасибо, сестрица, не откажусь, – взгляд у него был странный, заинтересованный и немного грустный. Без улыбки.
– Что ты заладил, сестрица да сестрица. Меня Александрой звать.
– А меня Олег.
– На, ешь. – Она поставила на стол железную миску, тарелку с хлебом и бросила рядом ложку: – Вот что, солдатик, контролеры пойдут, скажешь, что мой брат. Понял?
Он кивнул и принялся за еду. Саша немного посмотрела, как он орудует ложкой, и вышла.
К вечеру за окном возникло море. Олег лежал на спине и глядел в потолок. Но как только поезд выкатил на берег, словно почувствовал, тут же повернулся на бок и прилип к окну. Море он видел впервые. Оно стелилось бесконечным чудом, и хоть за стеклом слышно прибоя не было, он его услышал. И еще ощутил удивительный соленый запах этой подвижной бесконечности, отливающей цветами закатного неба.
– Класс. – Прошептал он и облегченно вздохнул. Так вздыхают дети, когда им разрешают покинуть угол, куда их поставили за проступок родители.
За окном стало темнеть, и начались туннели. Он снова лег на спину и задремал. Проснулся от остановки. Когда поезд тронулся, навестила Саша:
– Туапсе проехали. Уже не долго. Ты везучий, все контролеры сошли…
– Знаю. – Ответил он серьезно. Проводница так и не поняла, о чем он. Или знает, что сошли контролеры, или о своем везении…
На улице сделалось совсем темно, но он все равно чувствовал, когда поезд выносило к морю, и смотрел на него. Иногда