Твой любимый фамильяр. Катерина Траум
дети у магов рождались так редко, что баловать и портить долгожданную благодать, носителя волшебной крови, считалось идиотическим расточительством ресурса. Тем более, когда сила с рождения по всем категориям превосходила даже возможности отца: растить из такого ребёнка ходячий огонь мудрый Альбар бы не стал ни за что. И детство Элая приучило его к суровым условиям. Закаливание холодной водой, тренировки магические и физические, под руководством опытных мастеров боевых искусств. Первые пятьдесят лет – сплошное обучение, и если для мага средней руки это срок половины жизни, то для Элая лишь детство. Его дед прожил пятьсот, и до сих пор считался легендой всех трёх континентов по уровню сил. Отцу перевалило за триста, и первая седина уже красила виски, ясно говоря окружающим, что жизнь Альбара не будет столь же долгой.
Зато Элай в сто тридцать выглядел как абсолютно молодой и свежий мужчина, и если бы не последняя война, закончившаяся чередой предательств, то сейчас бы его можно было назвать юношей. Но у юношей не бывает таких усталых, иногда вовсе кажущихся мёртвыми глаз. Стоили акры новых земель и мили рек такой цены? Вопрос не к нему.
Его комната располагалась на третьем этаже особняка, и по утрам на подоконнике часто можно было увидеть стучащих в окно птиц с садовых кустов барбариса. Убранство не было роскошным, даже в подмётки не годясь возвышающейся посреди Фартауна резиденции правителя, но Элай не зря поселился именно тут. Подальше от чужих глаз, на окраине, скрывшись за дымом производственного квартала и печными трубами литейных заводов. Ему отчаянно нужна была тишина. Даже слуга в особняке остался всего один, почти бездарный по уровню магии старый Уолт, годящийся для готовки, минимального бытового удобства вроде чистки хозяйского пиджака и работы в стремительно зарастающем травой саду. На уборку большей части комнат его уже не хватало, но Элаю было глубоко плевать на пыль в шкафах и лишних закутках. Во всём доме он пользовался в лучшем случае половиной помещений.
Скромная по меркам династии спальня всё же была достаточно уютной, выполненной в тонах стихии. Два больших окна завешивались алыми бархатными портьерами и почти никогда не открывались, создавая полумрак. Мраморный пол застелен практичным тёмным ковром, а нехитрая мебель из хозяйской постели, гардероба и стеллажа с книгами выполнена в чёрном цвете. Здесь поддерживался армейский порядок, и не руками Уолта. Сам же Элай крепко спал, откинув в сторону одеяло: даже во сне по его оголённой смуглой груди катились капли пота, подушка под головой промокла. Там, в плену своих кошмаров, он всё ещё был в Айгдене.
Ярость. Вихрем, духотой летней ночи, испариной на висках, солёным потом во рту. Теперь он навеки один, больше никто и никогда не поймёт его боли и не разделит радость. Это не друг, это наставник и осколок души остался в подлой ловушке.
Беспорядочно моталась из стороны в сторону голова, пытаясь безуспешно выкинуть эти чувства, но лишь глубже проталкивая разум в черноту. Пальцы вцепились в алую простынь, отчаянно