Гора ветров. Анна Таволгина
денег. Устроиться работать на новом месте оказалось непросто даже в музыкальную школу. Домашние хлопоты много времени не занимали. Вера сидела без дела, что ей ничуть не нравилось. В эту осень она часто вспоминала, как первый муж распекал ее за разные домашние неумения. Андрей же, казалось, не придавал быту никакого значения. Когда Вера предложила уволить приходящую раз в неделю домработницу, он лишь пожал плечами: «Делай как знаешь».
Таня не ждала мать и очень обрадовалась. Школа отменялась, Вера настрочила записку классной. Они завтракали втроем и без конца смеялись. Потом бабушка ушла к подруге, а Вера с Таней – в магазин. По части пальто там оказалось сплошное уныние. Три мрачные модели, подходящие по размеру, делали фигуру неузнаваемой. Ужасные коричнево-зелено-грязно-белые клетки… В двух других магазинах было не лучше. Однако холода подступали, и Вера настаивала, что пальто должно быть куплено. Настроение испортилось. Сапоги примерялись в гробовом молчании.
– Может быть, поищем еще… – заколебалась мать.
– Мне все равно, – сказала Таня с отсутствующим видом.
Вера почувствовала раздражение. «Что за ребенок, что за отношение», – стучало в голове. Но гнетущее чувство вины только подливало масла в огонь, и она убеждала себя, что «не заслужила этого».
Когда за матерью закрылась дверь, Таня заплакала. Она вовсе не хотела ссоры и сама не знала, как так получилось.
Она промучилась всю неделю, пока мать не приехала снова. Они помирились, и все стало вроде бы хорошо. Объятия и разговоры ни о чем. В школе все нормально. В музыкальной тоже. Работа пока не находится. Таня тревожно ждала, не пригласят ли их с бабушкой еще? Но речи об этом не заходило.
На следующий день ударили морозы и пришлось надеть пальто, которое они все-таки купили. Таня посмотрела в зеркало. И почувствовала унижение.
На следующей неделе мама не появилась. Зато пришло письмо, где она писала, что ее берут на работу в музыкальную на окраине. Придется далеко ездить, но она рада. И обещает навестить их при первой возможности.
Прошло две недели, Вера не приезжала. Таня тосковала, но молчала.
Бабушка раздобыла модный журнал по вязанию и связала Тане шапку, шарф и варежки. Вечерами она пекла что-нибудь вкусненькое и маленькая квартирка наполнялась сладкими и уютными запахами, целебными ароматами домашнего тепла и любви. Они с Таней пили чай и разговаривали.
– Послушай, – говорила бабушка, – годик-другой, и у тебя будет своя жизнь… Ты о матери и не вспомнишь. Вот увидишь. А она… осталась бы одна. Ну что в этом хорошего? Потерпи. Мало ли что. Думать о других… совсем не лишнее умение, – бабушка замолкала, подыскивая слова. – Вот послушай.
И затягивала историю из жизни родственников и соседей. История имела сюжет и мораль. По бабушкиному выходило, что все люди делятся на сильных и слабых. Ношу все несут разную, но в этом-то и справедливость. «Одни ломаются, другие – гнутся», –