Профессионариум. Антология фантастических профессий. Коллектив авторов
похищение детей и в мистических пособников полиция не поверила: не было никаких улик. Зато были сообщения с аккаунта Олдена.
Еще через несколько дней он загадочным образом погиб в тюрьме. Один из заключённых тайком ухмылялся, думая о переведённых на счёт деньгах и о том, как использует их после освобождения.
Агата смотрела в светлый потолок палаты.
– У меня есть доверенность на экстренный случай, так что я увезу вас домой. Всё будет хорошо, – ворковал молодой человек, суетясь вокруг неё. – Вы станете наблюдаться у частного доктора, и жизнь вновь покажется вам прекрасной. Вы ведь рады, Агата?
– Да, – бесцветным голосом ответила она.
– Замечательно. Всё образуется, вот увидите…
Они странно смотрелись рядом: осунувшаяся темноволосая женщина и полноватый кудрявый парнишка, блистающий жизнерадостной улыбкой. Оформив все бумаги, парнишка сел в машину вместе с безучастной Агатой и уехал.
В чёрный пакет полетели накладной живот, силиконовая маска и парик.
«Пользу моего неожиданного предложения вы увидите сами, – гласило письмо, адресованное высшим инстанциям. – Возможности ремеморинга используются едва ли наполовину, тогда как этот метод таит в себе способ борьбы с преступностью. Личность во многом составляют и определяют воспоминания, а потому их радикальное изменение может полностью перестроить модель поведения человека, его характер и отношение к миру. Что, если угонщик будет помнить свою счастливую жизнь наследственного булочника? Что, если наркоторговец свято поверит, что всю жизнь прожил с любимой женщиной, работая в приюте для бездомных? Несомненно, это потребует профессионализма от ремемора, проводящего такую коррекцию, а также больших трудов. Однако полностью изменить память вполне возможно. К письму я прилагаю свои расчёты, правильность которых не вызывает у меня сомнения. С уважением…»
Вид из небольшого окна со светлыми занавесками очаровывал бескрайностью и особой, безмятежной зимней красотой. Агата глядела на ослепительно белое поле, на спрятанные в холмах домики и очертания города вдалеке, на засыпанный снегом садик, на чистое, яркое небо без единого облачка. В изящном френч-прессе на столе перед Агатой настаивался кофе.
Эрик и Энни вбежали в столовую, пронеслись мимо не успевшей ничего сделать Агаты и налетели на вошедшего отца. Тот поймал малышей за руки.
– Так, разве я разрешал бегать в столовой?
– Не-е-т…
– Тогда почему вы это делаете? Марш в комнату и садитесь за книжки. После обеда у вас занятия, так что подготовьтесь хорошенько.
Топот малышей затих на лестнице. Агата погладила мужа по руке.
– Всегда восхищалась твоим умением поддерживать дисциплину.
– Что странно, ведь я привык следить только за собой, – вздохнул он, наливая себе кофе.
– Однако же они становятся послушнее, чем раньше.
– Я умею менять людей, – рассмеялся муж.
– Это точно, милый. Ты сегодня поедешь в клинику?
– Да,