Свободное падение. Лорен Миллер
училище, где в течение двух лет он будет совершенствоваться в избранной профессии, плюс два летних сезона самостоятельной практики, а потом – работа. Бек давно мечтал работать наравне со взрослыми. Университетское образование его не привлекало. Он считал, что для своей профессии знает достаточно и никакие лекции не заменят ему практики. Последнее задание этого лета привело Бека в дикий восторг. Ему поручили сделать фотохронику одного дня из жизни обитателей Никелсвилла – последнего в Сиэтле палаточного городка.
Завтра я отсюда уеду, а сегодня мы с Беком целый день бродили среди красно-малиновых палаток. День незаметно перешел в вечер. Часы показывали восьмой час. Бек нащелкал тысячи снимков своего героя – бездомного по имени Эл. Левая нога Эла была ампутирована выше колена. Начинало темнеть. Я чувствовала себя уже не так уверенно, как днем. Звук в моем унисмарте был отключен, но на дисплее постоянно мигал совет Люкса: ПЕРЕМЕСТИСЬ В БОЛЕЕ БЕЗОПАСНЫЙ РАЙОН.
– Тебя просили заснять день из жизни Эла? – тихо спросила я. – Или сутки? Ты не думаешь, что нам пора возвращаться в город?
– В такое золотое время? – удивился Бек.
Он даже не поднял головы от видоискателя, продолжая снимать Эла. Тот вытащил из палатки старое металлическое ведро, в котором развел огонь.
– Рори, ты только взгляни на небо! Это же настоящий фотооргазм.
– Потрясающе, – ответила я, наморщив нос.
– Если тебе надо идти – иди, – продолжал Бек, даже не соизволив взглянуть на меня. – Я же знаю: отец устраивает тебе прощальный обед.
Так оно и было. Завтра рано утром я покину Сиэтл, а сегодня вечером отец хотел сходить со мной в «Солидный пирог» – популярный местный ресторан. Прощальный вечер вдвоем. Я несколько раз предлагала ему взять туда и мачеху, но отец отказывался. Он уверял меня, что она ничуть не обидится. В этом я сомневалась, хотя, если честно, я была рада посидеть вдвоем с отцом. Кари – хорошая женщина. Она очень заботится о моем отце. Но если отцу я еще могла что-то рассказать, то откровенничать с Кари у меня не было никакого желания.
– Не хочу оставлять тебя здесь одного, – прошептала я.
– За меня можешь не беспокоиться. – Наконец-то Бек опустил аппарат и посмотрел на меня. – Через полчаса совсем стемнеет. Да и полиция под боком. – Бек кивнул в сторону копа. Тот сидел в патрульной машине на другой стороне улицы.
– Ладно, – вздохнула я.
Слова Бека меня не убедили. Люкс не напрасно удерживал таких, как мы, подальше от подобных районов, если слово «район» применимо к хаотичному скопищу палаток.
– Хотя бы Люкс включи. Мне будет спокойнее.
– И не подумаю, – вкрадчивым тоном ответил Бек, снова приникая к видоискателю.
Спорить с ним бесполезно. Напрасная трата времени и сил.
Бек всегда так жил. Никакого доверия к технологиям. Он доверял собственному инстинкту. Чутью. По его словам, это и сделало его фотохудожником. Но я-то знаю, что вовсе не чутью он доверял. То, чему доверял Бек, в наши дни называлось Сомнением.
Голос