Реликтовая популяция. Книга 2. Виктор Васильевич Ананишнов
от древних и не очень, причиняющих немало неудобств и самим горожанам, заставляли их всегда, на уровне инстинкта, держаться от стен подальше. Постепенно дома отступили, и между самим посёлком и его оградой образовался кольцевой пустырь, прерываемый улицей, подходящей к воротам. Пустырь быстро зарастал, и его периодически приходилось очищать от деревьев и кустарника, так как сохцы любили с высоты своего холма оглядывать окрестности, потрясающие зрителя далью и живописностью. Кроме архитектурных шедевров, привлекавших разумных в Сох, осмотр округи также входил в перечень местных достопримечательностей.
Отгородившись пустырём, горожане привыкли к некоторой несвободе передвижения по посёлку и даже искренне считали: кто не желает идти через ворота, тот приходит в посёлок с недобрыми намерениями, а таким в Сохе делать нечего. В нём живут добропорядочные мирные люди, и лишь ворота посёлка открыты для всех.
Сегодня вокруг стояла тишина, ни один звук не достигал слуха Свима – вся жизнь поселян в это время переместилась в дома и немногочисленные места увеселения. Огни к ночи начинали гаснуть по причине ненужности, и сейчас редкие фонари скупо освещали небольшие площадки. Свим смутно различал периметр стены, но зато он знал расположение не гасимых на ночь светильников и мог по их створам ориентироваться. Он как раз вышел в створ чуть зеленоватого и оранжевого фонарей. При их совмещении следовало пройти еще десять-двенадцать шагов до того участка стены, где находился подкоп.
Свим медленно отсчитал эти шаги.
Где-то здесь.
Камень, поросший травой и прикрывающий ход, лежал на месте и, похоже, никто его в последнее время не трогал – на ощупь он определил, что травинки переплелись и срослись корешками после посещения Соха через этот подкоп прошлой весной.
Он осторожно поднял удивительно лёгкий щит, очень похожий на каменный монолит, и аккуратно протиснулся в образовавшееся отверстие.
Этот проход под оградой они делали вместе с К”ньецем.
Тогда хопс только что познакомился со Свимом, и ему было всё в новинку, что делает человек, взявший его в свои помощники. Хопса мучили вопросы и иногда не простые, на которые Свим подробно отвечал или неопределенно хмыкал, так как не знал или не считал нужным посвящать недавно приобретенного спутника в дебри некоторых событий или явлений. Они в то время провели с К”ньецем у подкопа несколько ночей, чтобы оборудовать его. Вынутую землю уносили не ближе, чем на триста берметов вниз по склону и рассыпали её там тонким слоем. Сам подкоп крепили пористыми специальными плитами, заготовленными загодя Свимом в родовом хабулине, и постепенно перенесёнными вначале в сохский дом, а из него с большим трудом как раз под тот платан, где сейчас остались ожидать его друзья. О них в то время он не знал и не предполагал, что они у него будут в таком большом количестве. Плиты по одной подносились к подкопу и укладывались так, чтобы лаз приобрёл в разрезе вид трапеции. К”ньец в построенном