Голос греха. Такэси Сиота
культуры, по крайней мере, это возможность беззаботно проводить время в провинциальной редакции. Иногда в барах ему задавали вопросы: «Почему ты стал журналистом?», «Что ты хочешь сказать миру?», но он научился умело уходить от ответа. И хотя родительский дом не был моделью его идеального дома, он, как примерный сын Акуцу Масаси, сейчас получал удовольствие от тающего во рту мяса.
Ему отнюдь не претила идея жить так же, как отец. Район Китаку в Кобэ… Хотя он находился в черте города, но готовый дом площадью 50 цубо стоял неподалеку от горы Рокко[56], в очень живописном месте. Конечно, время накладывало на него свой отпечаток, однако если один раз в несколько лет проводить частичный ремонт, то жаловаться будет не на что.
– Эй-тян, ты же завтра едешь в командировку в Токио? Когда тебя уже освободят от этого дела? – Кэйко, как и все матери, больше всего беспокоилась о здоровье сына.
Акуцу, глотнув пива, покачал головой.
– Проект должен завершиться в конце года, поэтому нужно будет поднапрячься, и тогда освобожусь. Мне действительно не повезло…
– Кстати, мы же переехали в этот дом как раз в год, когда произошло все это с «Гинга-Мандо».
Отец произнес эти слова без всякого умысла. Мама, словно что-то припомнив, кивнула в знак согласия с мужем.
– Рядом с общественным центром тогда была дешевая кондитерская. Сейчас-то ее уже нет… Ты часто покупал там сладости «Мандо». Помню, как я испугалась, когда все это случилось…
– Я вот совсем не помню. А что-то еще у вас в памяти осталось?
Родители задумались.
– Знакомый друга подрабатывал на заводе «Мандо»; так его уволили за то, что отравленные сладости раскладывал, – с сочувствием в голосе сказала мама.
– Да, это была неплохая задумка – писать письма на кансайском диалекте, – с удовольствием добавил отец.
Акуцу упомянул, что угрозы получали шесть компаний. Родители, словно пытаясь вспомнить, чуть слышно говорили: «Да, наверное».
Хотя все это произошло в Кансае, вероятно, для обычных людей те события уже покрылись пылью времени. С другой стороны, Акуцу представил немого свидетеля тех событий – стоящий на берегу реки Кагава склад с инвентарем для борьбы с наводнениями – и в который раз подумал, что дело «Гин-Ман» – совершенно реальное преступление. Что же в нем так зацепило его? Акуцу не находил объяснения тому состоянию возбуждения, в котором находился.
Он одним махом выпил полстакана пива, и в нем снова проснулся журналист. «Ну что ж, завтра в Токио… Удастся ли что-нибудь раздобыть?»
4
Двери лифта открылись, и перед его глазами возник ресторан.
Вход в здание в японском стиле представлял собой черепичный навес; с обеих сторон от него свисали белые фонари, на которых было написано название заведения. За распахнутой дверю виднелись закрывающиеся на ключ ящики для обуви и кассовый аппарат. Обычная народная идзакая
Гора Рокко – самая высокая точка горного хребта Рокко, находится недалеко от Кобэ и Осаки. Ночью с нее открывается захватывающий панорамный вид на Осакский залив и город Кобэ, признанный одним из трех самых красивых ночных видов в Японии.