Гром гремит дважды. Василий Криптонов
из металлического кольца на поясе, и стал, позёвывая, ей вертеть. К нему подошёл один из наших воспитателей, которого я раньше не видел. Тот, с шокером, видать, сегодня был выходной.
– Почему так долго? – услышал я. – Вы опоздали на… На сколько? На четыре часа!
– У нас в карте прописано: с десяти до двух, – зевая, ответил охранник.
– Но сейчас уже половина третьего!
– Часы остановились. Чего вы беспокоитесь? Что эти крысята не поедят вовремя?
Пока охранник и воспитатель препирались, водитель незаметно прошёл вдоль фургона и нырнул в щель между ним и дверью. Вскоре он появился вновь, с цветущей улыбкой на лице.
– Ладно, понял, – сказал охранник, резко прекращая спор. – Больше не повторится, обещаю.
– Смотрите мне, – напутствовал довольный победой воспитатель и, подписав что-то, удалился.
Вскоре грузовик уехал. За пять минут до окончания прогулки ко мне подбежала Ниу.
– И часто он приезжает? – спросил я, кивнув на закрывающиеся ворота.
– Раз в неделю, – сказала Ниу.
– И вы каждую неделю таскаете, там, всякие коробки, контейнеры…
– Ну… да. А что?
– А если я приду сегодня ночью, покажешь ещё раз, сколько там чего наливать да сыпать?
Ниу просияла, схватила меня за руку:
– Так ты всё-таки пойдёшь к нам?
– Ну конечно, – пожал я плечами. – Так во сколько встречаемся?
Автобус – это один разговор. А грузовик с наглухо закрытым кузовом – совсе-е-ем другой.
Глава 10. Ставка на троих
– Ну? – торопила меня Ниу. – Давай!
– Подожди, я должен сосредоточиться.
– Да чего там сосредоточиваться? Ты всё уже сделал, осталось только посмотреть.
– И почему у вас нет прозрачных крышек?
– А-а? – удивилась Ниу.
– Ладно, – вздохнул я. – Открываю.
И снял крышку с кастрюли. В лицо ударило облачко пара. Как только оно развеялось, я увидел безнадёжно разварившееся месиво, на которое даже с голодухи смотреть было тошно.
– Очень хорошо! – похвалила Ниу и деревянной лопаткой поковыряла месиво.
– Серьёзно? – покосился я на неё.
– Конечно! Сегодня рис даже не подгорел. Ты совершаешь разные ошибки, значит, ищешь верный путь. А путь можно найти, только если искать.
Я только головой покачал:
– Знаешь, из тебя, наверное, прекрасная мать получится.
Сказал, особо не задумавшись. А Ниу уронила лопатку на пол и вытаращила на меня глаза:
– Че-е-его?
Я ходил в кухню ежедневно уже неделю. За это время я кое-что о себе понял. Может быть, я умею драться (толком проверить это пока случая не было, борцы вели себя тихо, не то замышляли гнусность, не то забили на меня, как на мелочь, не достойную внимания). Может быть, я соображаю лучше большинства учеников этой так называемой «школы». Может быть, даже я каким-то образом помню, кем был в прошлой жизни. Но вот кулинарный талант обошёл меня стороной. По широкой дуге.
«Это ничего, – утешала неунывающая Ниу. –