Казаки. Осознание себя. Казаки, Церковь и политика. А. Дзиковицкий
клятва: «Обещаюсь помнить престол Ивана Предтечи». Церковь с таким названием когда-то находилась в Азаке (Азове). Во время Азовского сидения это был храм в ведении Вселенского (Константинопольского) патриарха. Собственно, то, что храм находился во владении мусульман, и было идеологической основой изгнания турок казаками из бывших христианских городов.
Церкви Ивана Предтечи давно нет. Иконы из неё, которые долго хранилась в монастыре в Воронеже, пропали во время Гражданской войны начала ХХ века. Но память о религиозном обосновании взятия Азака осталась, со временем даже став чуть ли не основным мотивом Азовского сидения…
Чуть позже, в 1654 году, на Казацкой Раде в Переяславле был заключён союзный договор между козацким гетманом Войска Запорожского Богданом Хмельницким и царём московским Алексеем Михайловичем. Из года в год затем самостоятельность казаков урезывалась, а власть царей возрастала. И уже во второй половине XVII века союз с Москвой не ставился генеральной старшиной под сомнение. Но, в то же время, в религиозной жизни автономия запорожцев от церковных властей в Москве оставалась незыблемой. Более того, она была чуть ли не специально демонстрируемой. Наглядным свидетельство таких независимых отношений может служить изображение козаков на самой почитаемой ими иконе «Покрова Пресвятыя Богородицы», написанной во второй половине XVII века. На ней, вопреки официальному церковному преданию, как его принимали в Москве, в нижней части картины изображены представители козацкой старшины, кошевых атаманов, гетманов. Но такая же вольность в иконописи имела место быть не только в Запорожье, но и на Дону, и даже в более позднее время.
Пришедший к власти в Московии царь Пётр I с чрезвычайным напором и жестокостью «ломал через колено» страну и общество, стремясь уничтожить все старые обычаи и правила жизни, насадив вместо них всё чужеземное, европейское и, прежде всего, немецкое. Не осталась без его внимания не только бытовая и общественная жизнь подданных, но и духовно-религиозная. Но не столько на уровне сознания, сколько в организационном плане, подражая при этом, видимо, в какой-то мере протестантским монархиям Европы. В этом ключе Пётр I взялся также за переделку церковного управления казаков. Войско Донское было лишено особого церковного статуса. Уничтожив Московскую патриархию, Пётр лично решал церковные дела (подобно английским монархам), и именным указом 2 июня 1718 года передал донские храмы и монастыри из ведения Крутицкого митрополита в Воронежскую епархию.
Получив о том грамоту из коллегии, Войско в который уже раз пришло в смущение. До того времени, по старому войсковому праву, всеми церковными делами на Дону ведал войсковой Круг и никаких епископов, как начальствующих лиц, не признавал. Однако, уступая царскому повелению, Круг согласился по церковным делам быть в непосредственном ведении Священного Синода, о чём возбудил соответствующее ходатайство.
Царь эту просьбу отклонил. Он думал, что достаточно одного его повеления, чтобы разрушить вековой уклад духовной