Путешественники. Илья Шаблинский
случалось утром застигнуть Котова, заночевавшего накануне, на подходах к туалету, она приветствовала его словами: «Алик! Вы в моем старом халате? Какая прелесть!.. Хотите кофе?..» Французская мамочка сказала, лучась:
– Добро пожаловать на виллу «Триора»!.. Сегодня такой холод, mon Dieu!.. Хотите горячего шоколаду?
Племянница была хоть и помладше лет на двадцать, но так себе. Выглядела надутой фифой. Не смотрела, а посматривала криво на гостей с высоты почти двухметрового роста. При вроде бы модельных данных и маленьком опрятном личике, что-то в образе ее ложилось не в масть и не в стиль. Образ был даже не вешалки, но скорее жерди. Венсан, правда, без церемоний, облобызав тетушку, усосал и жердь, беззастенчиво помяв ей условные ягодицы. Котов заключил, что отношения тут вполне родственные. Тетушка была представлена как Изабель, племянница как Бьянка. Ее папа был итальянец, что было специально отмечено. Котов попытался сосредоточиться: было бы крайне неловко, если б он забыл имена – Ингрид, тетя Изабель и Бьянка.
Когда они поднимались по узкой каменной лестнице на верхнюю террасу, где ждал стол и горячий шоколад, Котов сообразил, что все это неспроста. Доставка русского гостя на виллу в горах в компанию элегантных тетушек – все, вероятно, несло в себе смысл. Венсан был тот еще фрукт. А вдруг придется выполнять его работу? Котов не заметил, как выругался по-русски.
– Я же говорила, что шоколад очень горячий, – обеспокоилась тетушка Изабель, – пейте осторожней, Альбер.
Котов поставил чашку на стол и виновато улыбнулся. Они сидели в плетеных креслах вокруг стола под старыми пиниями, усеявшими каменный пол бурыми иглами. В нескольких шагах терраса обрывалась. За низкой балюстрадой дышала прохладой бездна – узкая межгорная котловина. Вилла «Триора» была организована уступчато – как и встреченные в дороге горные деревни. Для ланча, вероятно, более всего подходил верхний ярус.
– Чудесный вид! А вон там море? Вон там вдалеке? Изумительный цвет, – заметил Котов, стараясь выдержать светский тон, – мы далеко от побережья?
– Километрах в восьми, – ответил водитель Алекс, тоже призванный к столу.
– А до Вентимильи, до Италии, сколько?
– Ну, двадцать… Строго говоря, до Ментона отсюда ближе, – сказал Алекс, улыбаясь, – но в Вентимилье у нас с Венсаном были дела.
– Какой у вас интересный акцент, Альбер, – обратила внимание тетушка Изабель, – я давно не слышала русского акцента.
– Я думаю, он грубый.
– О, нет! Скорее экзотичный.
– Альбер, вы когда-нибудь выставлялись в Париже? – вежливо поинтересовалась Ингрид. – Нет?.. А часто у вас покупают картины?
– Увы, не часто, – горестно вздохнул Котов, – такое время, м-да… Зарабатывать живописью очень трудно. Я вот преподаю еще в художественной школе, м-да.
– Скажите, Альбер, а русские женщины красивее французских? – сменила тему Изабель. – Согласно вашим эстетическим критериям?
– Русские не то чтоб красивее, –