Путешественники. Илья Шаблинский
не ирония, но прямо-таки кривая усмешка судьбы. Еще с лета Сергей готовился совершить с любимой женщиной Ириной поездку в город Париж. Они облюбовывали и обсуждали отели, намечали маршруты прогулок, выбирали даты. Потом Ирина разом решила, что это будет точно неделя перед Рождеством. И выбрала отель. Перспектива прояснилась. И вот именно в первых числах декабря Сергея одолел недуг, о котором он до сих пор только читал и к которому до сих пор относился скорее с иронией, чем со страхом, но который, как оказалось, мог из любого праздника сделать сущее наказание.
Собственно, главную вину нужно было возложить на Эдика Кравчука. Он, едва выпал первый снег, зазвал всех к себе на теплую дачу под Сергиевым Посадом отмечать начало зимы и модернизацию бани. Все приехали с женами, но как раз жены в парилке почти и не сидели, предпочтя салонную беседу под пиво и вино в комнате отдыха, пахнущей можжевельником. А вот Сергей, Эдик и прочие сорокалетние бойцы оттянулись по полной: выскакивали из парилки на свежий снег, барахтались голышом в сугробах и даже смастрячили кургузого снеговичка с морковкой в нижнем шаре. И уже к вечеру Сергей ощутил легкую простуду, но дело было не в ней. Дело было в том, что таинство мочеиспускания в теплом туалете сопровождалось резью и некоторыми затруднениями. Утром явления повторились и даже усилились. А на следующий день врач в светлом кабинете платной поликлиники бодро и деловито озвучил диагноз и назначил лечение.
В общем, ничего страшного тут не было: следовало пропить назначенный антибиотик, а также принять еще кое-какие довольно тягостные меры. Курс занимал неделю. До отлета в Париж оставалось две недели. Ирине были куплены новые зимние полусапожки.
После лечения Сергею, вроде бы, полегчало, но как-то не до конца. В раздражении он даже позвонил Эдику и выразил сожаление о банном дне. Эдик как старый друг изобразил, что дико расстроен и смущен, и стал давать советы. Сергей, морщась, слушал. Его жена Анна, кстати, ветеринар по специальности, считала, что антибиотик был подобран не совсем удачно. И намекала на то, что недуг этот отступает медленно: «Сержик, наберись терпения и, кстати, никакого алкоголя». Для нее Серж улетал на двухдневную конференцию по фармацевтическим технологиям и биофармации, причем не в Париж, а рядом, в городок Мо, где, и вправду, подобная конференция планировалась на двадцатые числа декабря. Анна заслуживала серьезной и продуманной легенды с учетом почти пятнадцатилетнего супружеского стажа. Технологиями Серж и впрямь занимался, работая инженером на подмосковном предприятии одной крупной фармфирмы. «Но ты уж выберись оттуда в Париж, – советовала Анна, – не сидеть же тебе все время в этом городке». Сергей успокаивал ее, объясняя, что после пары дней напряженной работы организаторы дадут им еще пару дней на изучение столицы, а как иначе. Итого четыре дня.
Анна была спокойной, уравновешенной и домовитой. Качества вязались с ее обликом. В год свадьбы она была милой пухленькой невысокой шатенкой с изюминкой. Но с возрастом, как известно, некоторые диспропорции могут усугубляться. Теперь женой довольно крепкого и рослого сорокатрехлетнего Сергея