Чего хотят вампиры. Елена Никитина
проявить свое нерастраченное чувство взаимопомощи, а не вампир в первый день после великого поста? И в-третьих, добраться до неприступных скал живым тоже суметь надо. Почему? Да потому что в озере водятся рыбки. Хорошие такие рыбки, внушительные, чем-то на наших акул смахивающие. Или на огромных пираний. Они многочисленной толпой кружат под окном, зубами-лезвиями клацают. На вид противные, черные, плавники, словно крылья, в разные стороны торчат и тоже с шипами какими-то. Ядовитыми или нет, проверять на собственном опыте пока не тянет. Но клыкастые аборигены молодцы, ничего не скажешь, охрану себе под стать подобрали. Да я в это озеро под страхом смертной казни не полезу, пусть лучше вампиры сами меня съедят.
«Рыбки», докумекав, что еда к ним в пасти падать не торопится, предприняли несколько попыток достать лакомство сами, но потерпели неудачу (высоко все-таки, а они же рыбы!) и перешли к тактике обиженного выжидания. Я на всякий случай далеко высовываться из окна больше не стала.
Монотонные серые облака, непроглядной пеленой растянувшиеся по всему небосклону, делали и без того нерадостный пейзаж совсем уж удручающим. Лишь изредка сквозь еле заметные прорехи проскальзывали одинокие рассеянные лучи солнца (или что тут у них вместо него?), отчего вода в озере казалась еще темнее и, я бы даже сказала, гуще. Как нефть.
– Можно войти? – прервал мои невеселые размышления на удивление вежливый стук в дверь.
Притупленное вынужденным одиночеством сознание не сразу адекватно среагировало на посторонний звук. Оно просто его проигнорировало как галлюциногенный. По моим логическим представлениям, в тюрьму входят без разрешения, и хорошо если ударом ноги не распахивают дверь камеры, при этом гостеприимно скалясь в лицо узнику дулом заряженного пистолета (или какое там у вампиров оружие в ходу).
– Не слышу ответа, – более настойчиво вопросила дверь, завладев-таки моим вниманием. Я недоуменно повернулась к источнику звука. Неужели не показалось? Половой принадлежности обладателя голоса установить вот так сразу у меня не получилось. Он мог быть как низким, с хрипотцой, женским, так и довольно своеобразным мужским. Но кто бы ни стоял сейчас по другую сторону «баррикады», я его не знаю. А раз не знаю, значит – вампир. А раз вампир… Может, лучше сразу в окно выпрыгнуть? Там, в толще воды, такие внушительные рыбки (если это не что-нибудь похуже) плавают. Надеюсь, они оценят по достоинству скромное пятидесятидвухкилограммовое подаяние. В общем, запаниковала я основательно. За что боролась, как говорится, на то и напоролась.
– Так можно или нет?!
– А если я скажу «нет», ты уйдешь? – осторожно осведомилась я, делая несколько шагов по направлению к двери, но тем не менее оставляя себе место для маневра. Какой может быть маневр против вампира, не знаю, но вдруг нужно будет.
– Вот еще! – Широко распахнув дверь в мое шикарное до приторности узилище, с ворчливым приветствием: «Как же утомительно быть вежливой», в комнату