Текстлаб. Сборник историй сибирских авторов. Алёна Казанцева
больше молодых. Король благосклонно кивал, глядя на царившую суету. Рядом с королевской четой на пиру выплясывал шут. Бубенцы на разноцветной шапке звенели, а безумие скрывалось за дерзкими речами.
– Как камни без воды высыхают, так принцесса чахнет в клетке золотой. Как оборотнем кажется один, так в одночасье станет другой. И-хи-хи-хи. – Слова его смешивались с весёлой полькой. Никто не обращал внимания на безумца, кроме Онегии, у которой по телу расползались мурашки.
– И-хи-хи. Обернётся принцесса нищенкой, королевство – клеткой. Променяет девочка свободу на волчью метку, – распевал шут, не заботясь о том, чтобы слова его были услышаны кем-то, помимо принцессы. Онегия ёжилась от колючего мороза, бежавшего по коже, и отодвигала сладкое вино, выбирая ясность в голове.
За спиной её стоял Генерал. Сделав шаг вперёд, он положил руку ей на плечо.
– Подарите мне танец, принцесса.
Сказано это было тоном, который не предполагает отказа.
И она танцевала. Смотрела в чёрные глаза-льдины и думала о том, что рука, опоясывающая талию, может с лёгкостью переломить хребет льва. А её тонкий позвоночник расщепить как сахарный тростник, скажи она что не так.
Онегия поднимала подбородок выше и отвечала на ясную темноту взгляда Генерала ненавистью. Оборотень, как пить дать, оборотень. И принцу он нужен лишь как цепной пёс. Без чувств и эмоций.
Она же будет счастлива здесь, в марципановом замке, разве может быть иначе?
***
Медовый месяц быстро превратился в терновый. То, что раньше казалось Онегии сладким, как патока, стало горше яда. Принца она практически не видела, а весь день её проходил в заботе о благополучии дворца и приторных улыбках королю. Сладкие речи наследника престола не прекращались.
– Красавица моя, ты будешь самой блистательной королевой на свете. – Она улыбалась в ответ на его слова. Они стекали в сердце карамелью.
– Я подарю тебе весь мир, – говорил он, целуя её в щёку. – Ты – мой дом, моя вселенная, – шептал нежно и уходил в свои покои, из которых после доносились весёлые женские голоса.
А принцесса сидела в комнате, наблюдая за фруктовыми садами сквозь решётчатые створки окна.
Она выходила из душного дворца и гуляла среди роз, которые без чуткой магии служанок гнили быстрее, чем солнце садилось за горизонт. За ней неотступно следовал волк.
В первый раз, увидев его в потёмках сада, Онегия испугалась – посланник смерти. Гонец, отправленный королём на погибель глупой принцессы, не сумевшей сберечь любовь принца. Звериные глаза неотрывно смотрели на неё, а Онегия ёжилась, думая про себя, что лучше уж скорая смерть, чем такая жизнь.
Жизнь принцессы, у которой был лишь титул и жалкие обноски самоуважения, оставшиеся после замужества так же, как остаются крошки на тарелке после съеденного шоколадного печенья.
Волк оказался маститым. Шерсть – перец с солью, и глаза цвета тьмы. Смотришь, и ненависть пополам со страхом поднимается, выворачивая гниющие изнутри чувства.
Марципановый дом, выдуманный ею,