Глаза их полны заката, Сердца их полны рассвета. Егор Викторович Ивойлов
нигде нет оттенков серого. Здесь иногда плохо пахнет, бывает грязно, душно, редко встречаются красивые дома, или люди, но тут нет ничего серого, в отличии от нашей родины. Вспомни! Там край серого неба, асфальта, домов, одежд. Часто, когда люди говорят о России, они представляют пшеничные поля, от края до края. Представляют статных хлебопашцев и воинов, их красивых женщин, которые ждут своих мужей у окна, приготовив вкусный ужин. Но разве существует все это в реальности? В жизни мужчины оказываются сутулыми и серыми хануриками с ипотекой и, вечно недовольными, женами. Мы рождаемся, живем и умираем между серых, бетонных заборов, обмотанных ржавой колючей проволокой. Мы каждый день видим старые подъезды с затхлым запахом внутри, и сумасшедших старух, дежурящих перед ними.
– Ну, все-же, в России много красивых людей и сильных мужчин – ответила Алиса – наверное, каждый видит мир, своими глазами и с собой его сравнивает.
Дима засмеялся:
– Мой отец не хотел бы, что бы я ошивался тут. – он неловко попытался сменить тему.
– Ну, ты кажешься большим мальчиком – ехидно возразила Алиса.
– Наверное, я никогда не стану большим мальчиком для своего отца. Когда я учился в старших классах, он стал префектом одного из округов Москвы. Теперь ему принадлежат торговые центры, недвижимость в Испании и счета Швейцарских банках. Он бы хотел, видеть меня частью своей империи и наследником, а не хиппи, который курит траву в задрипанной гоанский забегаловке.
Алисе было не приятно выслушивать эти слова. Они казались ей пошлой и безвкусной попыткой набить себе цену, придумать проблему на пустом месте. Дима показался ей избалованным и капризным. По-видимому, неодобрение отразилось на ее лице.
– Я тебе не нравлюсь? – спросил Дима.
Это прозвучало просто жалко. Слабый, мелкий человек, раздавленный тенью собственного отца. В любой другой день, Алиса просто встала бы и ушла, но тогда ей, почему то, было необходимо остаться. Это было еще одной уступкой для собственной бренной плоти, и не важно, что это было алчность, похоть, тщеславие, или мелочность. Она сделала еще один шаг в противоположенную сторону от величия, вселенной и Бога и от собственного духа. Алиса чувствовала это, но как же легко идти по дороге собственного разложения, один раз вступив на нее.
– Нет, просто ты ни на кого не похож, из моих знакомых.
– Так я лучше их, или хуже?
– Не знаю – Если бы он продолжил свои жалкие попытки, Алиса бы сказала все, что думает.
Бутылка вина подошла к концу, и Дима подозвал официанта, чтобы заказать еще одну. Холодное вино, не обжигало горла и больше походило на виноградный сок. Алиса была уже совершенно пьяна. Она ощутила уверенность в себе, расслабилась, почти решила, что равновесие восстановлено. Девушка довольно глупо улыбалась этой мысли.
– Чего ты смеешься? – немного подозрительно спросил Дима. Он, несмотря, на поведение не был глупцом и неплохо чувствовал состояние своей собеседницы.
– Меня