Лекарство от уныния. Ольга Рожнёва
будут золотые купола Лавры.
И спустя пятьдесят лет, состарившись, брат этот все свои накопленные деньги в Киево-Печерскую Лавру увезёт и там оставит – на вечный помин души своей и сродников. Знакомые только пальцем у виска крутить будут, а он вздохнёт счастливо, и отлетит душа – может, туда, к святым угодникам…
Детство кончилось рано. Мамка умерла седьмым ребёнком, как говорили в деревне: родами умучилась, везли в лекарскую, да не довезли.
В двенадцать лет отправили в Екатеринбург, учиться на чеботаря – сапожника. Это дело Пашке очень понравилось. Нет ничего, и вдруг – ботинки или сапоги… Здорово! Мастер на ученика нарадоваться не мог: у тебя, паря, руки золотые!
Руки у него и впрямь росли откуда надо: скоро мог сам выполнять всю работу – от изящных туфелек с каблуком рюмочкой – шёлковых и атласных, кожаных и замшевых до модных ботинок на шнуровке, крючках или пуговицах. На заказ – сапожки из кожи, украшенные парчой. Катал валенки – мягкие, лёгкие. Шил тапочки.
Женился Павел. Думаете, в городе остался? Правильно, не остался. Вернулся в деревню – там семейному красота! Родил
сына, построил дом. Не бедствовали: ремесло чеботаря всегда выручало. Завели корову, лошадку.
Жена Александра шила на всё село. Машинка «Зингер» – где и взяли только?! Машинки стоили очень дорого… Встанет жёнушка рано утром, прежде чем подоить корову, уже блузку сошьёт на заказ. Денег в деревне почти не было – натуральный товарообмен.
Павел никогда не пил и не курил. А зачем пить-то, если жизнь такая интересная?! Любил охоту. По снежку да с ружьишком – что может быть лучше? Морозный чистый лесной воздух пьянит лучше любой чарки… Дети у него носили лисьи шапки и даже кротовые. Сам и шил.
А летом – рыбалка. Красота! Плёл сети, делал морды, сам наваристую уху варил – объедение, а не уха, пальчики оближешь!
Стали всех сгонять в колхоз. Павел наотрез отказался и мгновенно сделался врагом народа. Хоть и батраков не имел, был признан зажиточным и подлежал раскулачиванию. Три семьи в деревне раскулачили, в том числе и семью Павла. Увели корову, лошадку любимую – как членов семьи отняли. Каково было это пережить?! Из дома, построенного своими руками, выгнали.
Председателем колхоза был родственник Павла, он позволил их семье уехать в другую деревню, иначе, скорей всего, сослали бы. Деревня Воздвиженка, а рядом всё русские деревни: Воскресенка, Знаменка, Никольская.
На окраине построили захудалый домишко: не было средств. Рядом болото, в подполе – вода. Крысы бегали – белые, чёрные, странного цвета, непонятные крысы…
В этом домике в сорок втором году родилась дочка Инна, та самая, что и рассказала мне всю эту историю. Сестры у Павла были Агриппина – Груня, Пелагея – Паня, Акулина, а вот дочку наказал жене красиво назвать – Инна. Инна Павловна – красиво, правда?!
А пока – стоит поезд в Свердловске – отойти нельзя… Едет дядя Паша на третью войну в своей жизни – в далёкую Маньчжурию.
И вдруг – команда: по вагонам! Эх, не успел!
Павел Сергеевич ехал в теплушке и прятал лицо от соседей.
– Дядя