Огонь. Матс Страндберг
сегодня?
Горло Линнеи перехватило, и ей пришлось очень постараться, чтобы не заплакать.
– Сегодня его день рождения.
Якоб сочувственно кивнул. Линнея с ненавистью посмотрела на него. Она не хотела, чтобы ей сочувствовали. Да, ее жизнь разбита, но почему все кому не лень мечтают склеить ее волшебным суперклеем, чтобы она хоть внешне выглядела целой?
Линнея опять заглянула в мысли психолога. Полагая, будто он нащупал ее слабое место, Якоб ждал, что Линнея сейчас заговорит про Элиаса.
Назло ему она замкнулась и за оставшиеся десять минут беседы не произнесла ни единого слова.
Я скучаю без тебя. И боль не уходит. Иногда только отпускает на время.
Мне ужасно обидно, что в нашу последнюю встречу мы поссорились. Я тогда очень волновалась за тебя. Хотя теперь понимаю, что ты чувствовал. Когда обнаружил у себя новые, непонятные способности.
Когда такое случилось со мной, я подумала, что схожу с ума, наверно, и ты тоже. И потому испугался.
Если бы мы только поговорили друг с другом. поделились своими тайнами, всё, возможно, было бы иначе.
Если бы ты родился в каком-нибудь другом месте, а не в этом дебильном городе.
Возможно, ты остался бы жив.
Я знаю, что такими мыслями тебя не вернешь, но и не думать так не могу.
Я записываю все, что могу вспомнить про тебя.
Например, то, что ты всегда вынимал из гамбургера соленый огурец и я не понимала, почему ты сразу не просил сделать тост без огурца. А еще то, что твоими любимыми писателями были Поппи Зэд Брайт, Эдгар Аллан По и Оскар Уайльд. Я подчеркнула в книжках те абзацы, которые ты читал мне ночью по телефону. А еще то, что ты обещал свозить меня в Японию прежде, чем нам исполнится тридцать. Однажды ты сказал, что если бы был девочкой, то хотел бы, чтобы тебя звали Лукреция. Откуда ты взял это имя? А еще ты спокойно относился к настоящим звездам и фанател от выдуманных, вроде Мисы Аманэ или Эдварда Руки-Ножницы. И просил меня пообещать, что я тебя не забуду, если ты умрешь раньше. Вечно тебе в голову приходили всякие глупости. Как я могу тебя забыть?
Ты мой брат, хоть и не кровный. Я буду всегда любить тебя.
Линнея аккуратно вырывает страничку из дневника и складывает ее. Проковыривает отверстие в рыхлой земле рядом с розовым кустом, растущим возле могилы Элиаса. Белые розы уже отцвели, листья начали сохнуть. Линнея засовывает в землю скрученный в трубочку листок бумаги. Хоронит его. Вытирает руки о черную юбку и садится.
За липами, по другую сторону кладбища, виднеется дом священника. Там комната, в которой когда-то жил Элиас. Синее небо отражается в ее окне. Элиас любил смотреть на кладбище. Может, чувствовал, что здесь будет его могила?
Линнея сидела неподвижно, солнце нещадно палило, нагревало могильные камни. Трава пожелтела, земля была сухой и потрескавшейся. В июне газеты дипломатично писали о рекордно высокой температуре в Энгельсфорсе. В августе эти температурные рекорды стали причиной смерти многих пожилых людей, а многих фермеров поставили