Письма к незнакомцу. Книга 6. Брак. Андрей Алексеевич Мурай
купец к жене. Та лежит с мокрым полотенцем на лбу – переживает необоснованные обвинения. «Ладно, – говорит купец, – погорячился. Забыли». «Хорошо – хорошо, – сразу откликнулась жена. – Но только сначала зарежь попугая, который меня оклеветал, тем самым ножиком, с которым ты ко мне прибегал. Иначе я тебя к себе близко не подпущу». «Да ладно, – подумал купец. – Всё равно птица не в себе». И зарезал попугая. Мир и доверие воцарись в семье. Но не надолго. Чудом уцелевшая жена уверилась в безнаказанности своей. И вот однажды возвратился купец домой в неурочный для себя час и увидел, как выходит от его жены прекрасный юноша. Тот самый. Тут уж никого не стал спрашивать купец. Выхватил нож, и постигла его неверную участь попугая. А потом долго купец грустил. Оплакивал безвременную кончину. Но не жены, а своего пернатого друга.
Вот такие у них там хэппи-энды. Видимо, Восток дело не только тонкое, но и острое. А Индия – самый суровый край. Говорят, в Индии мужчине на свадьбу дарят ружьё, а его жене рисуют на лбу красную точку.
Всё, Серкидон, до следующего письма, до следующих супружеских историй.
-7-
Приветствую Вас, Серкидон!
Сегодня расскажу Вам о женщине, которая очень хорошая, у которой всё в норме и всё правильно. Но поскольку живёт она в мире испорченном и жадном, от её совершенств мало толку… Мы познакомились в вагоне-ресторане поезда дальнего следования. История моя давняя, она тех советских времён, когда мне доводилось активно знакомиться с женщинами, когда трава была зелёная-зелёная, облака белыми-белыми, а одуванчик разлетался с первого раза и до самой лысинки. Это сейчас дуешь, дуешь, а ему хоть бы что…
Женщина была красивой. Той красотой, о которой поэт сказал: «Посмотришь – и туманные слова нахлынут странные,//И руки, окаянные, на месте не лежат…»22 Вот от этих-то рук и терпела неприятности женщина по имени Тамара. Мы познакомились быстро. Жаль Вас, Серкидон, не было рядом. «Вы бы ахнули, для Вас//Это был бы мастер-класс».
«О, Небесное Создание! Какой злой волшебник занёс Вашу редкую красоту в этот жуткий поезд… Разрешите скрасить Ваше одиночество незанудной беседой…» Примерно так.
И Вы знаете, Серкидон, увидев во мне существо неагрессивное, женщина благосклонно кивнула. Скучно было ей, одиноко, надоело ехать-трястись. Она ехала из небольшого богом забытого городка, половина населения которого работает на зловонном комбинате с вредным производством. Днём работают, вечером лечатся. Лечатся народными средствами, а утром с похмелья снова идут на работу.
«А нельзя ли было мужичка в такой город послать?» – спросил я.
Оказывается, нет. Командировка была наказанием. Тамара допустила производственную бестактность, в который раз отказала начальнику в интимной близости. И как только такое происходило, любящий дисциплину начальник, строптивицу – с глаз долой, из сердца вон – в командировку.
Эх, Серкидон, вот бы Ваш письмоштампователь был наделён даром
Коротаев Виктор Вениаминович (1939 – 1997), русский поэт-лирик.