Самка человека, или Конец жары. Вероника Айская
так не могу: в одни ворота играть. Почему бы вам тоже что-нибудь не рассказать? …Если поговорить охота… – она хотела сказать, что диалог все же приятнее…
– Я не понимаю, кто кого везет? Я вас везу – вы должны рассказывать.
– А-а, извините, теперь поняла. – («Приоритеты расставлены») – …Стихи вам, что ли почитать?
– Почитайте стихи.
Она посмотрела на него, он не шутил. Даже ничуть.
– Выхожу один я на дорогу… – логично вспомнила она. Когда-то это стихотворение она помнила постоянно: оно было лейтмотивом ее состояния. Однако, видимо, ей неплохо удалось его изменить: порядком переврала все стихотворение, переместив в нем почти все двустишья. От удивления она то убыстряла темп, то останавливалась перед очередной строфой, не решаясь врать дальше. – …Ну, вот, в целом где-то так… – смущенно пробормотала она.
Он терпеливо и даже сосредоточенно слушал, словно она находилась на вступительном экзамене в театральное училище.
– Ну, хорошо. Только вот, с дикцией у вас что?
– С чем?! – она не знала, то ли смеяться, то ли плакать. На ее счастье, он опять остановился и вышел. Вскоре вернулся.
– Ну-с, и что дальше?
– Дальше чего?
– Что вы мне еще расскажете?
Ага, понятно. Действительно, скучать в машине он мог и один. С ее стороны требуется что? Развлекать по полной программе. «И чтец, и жнец, и на дуде игрец». Картинки из сельской жизни она ему рассказала, стихи худо-бедно, хоть и без дикции, прочитала. А вот дуды у нее нет.
– Может, вам сплясать? Только машину придется остановить, тут негде.
– Мне некогда.
Он замолчал. Как показала практика, скорее всего ненадолго. Она решила, что нужно «повернуться к нему лицом». Но для этого не играть в предложенную им игру. Может быть, человеку хочется общаться, но он не умеет по-другому. Она перестала глядеть в окно и развернулась к нему. Прямо, без иронии посмотрела в его прищуренные глаза, давая понять, что готова поддержать, и это ничем ему не угрожает.
– Давайте познакомимся, что ли? Вы уже час со мной едете, – предложил он, – Олег.
– «Ну, вы только минуту как до меня приспустились». Женя.
– Евгения, значит?
– Не Евгения, – она с привычным маленьким удовольствием дала ему паузу удивиться.
– …А кто?
– Жания. У меня мама – татарка, – сразу пояснила она.
– Да? А совсем не похожи. А папа? Русский?
– Русский. Он по родителям из казаков, уральских и донских.
– Интересная смесь получилась.
– Обыкновенная. Не знаю, как здесь, а на Урал столько всякого народа понаприсылали. Обычный винегрет. Только я, как раз таки один в один похожа на деда, вернее на его сестер – маминого папы, – не преминула подчеркнуть Жания. Он взглянул на неё повнимательнее, но ничего, видимо, не нашел, что по его мнению должно было подтвердить ее сходство с ее двоюродными