Жизнь и смерть. Источник жизни. Лариса Радченко
не было возможности посмотреть, как выглядит Источник, когда он не книга. Мое запястье обвивала довольно плотная зеленая лента, шириной где-то в два пальца. Кольца мерцали и переливались в свете огня. Один кончик ленты спускался к ладони, второй устремился к локтю, но я не видела его и почти не ощущала.
– Дай свою руку. – Я подошла к Лифею вплотную. Он, не задумываясь, выполнил требование. Расправил ладонь свободной руки. – Ты будешь моим посредником. Никто, кроме тебя, к воде прикасаться не должен. Это важно!
– Хорошо. – Вирисер кивнул.
Вскинув наши руки, я прижала пальцы эльфа к плошке с водой. Кольца Источника сразу пришли в движение, обвились вокруг и засияли ровным зеленым светом. В голове у меня зазвучал тихий, заунывный голос, глаза больно защипало от слез. Опустив голову, я позволила им свободно капать в воду. Голос долго продолжал говорить, но разобрать слова было невозможно. Хотя отчего-то мне казалось, будто понимаю смысл этого бормотания. Звуки внезапно стихли. Свет погас. Шелковая лента вернулась ко мне на запястье.
– Теперь иди. – Я отпустила Лифея. – И не закрывай проход, пока Максим не выпьет всю воду.
Увидев своего вирисера, Карина сразу подалась к нему, но он вскинул руку, призывая остановиться. Настороженный взгляд девушки заметался от него ко мне.
– Максим выпейте, – громко сказала я. – Все, до капли.
В комнате сразу поднялась суета. Карина поспешила на помощь к Родионову старшему. Приподняла ему голову. Макс освободил место Лифею. Эльф приложил плошку к губам мужчины.
Максим пил медленно. После каждого глотка прикрывал веки и делал тяжелый вдох. Я терпеливо ждала. Когда плошка опустела, вирисер повернулся ко мне.
«Солнце вернет жизнь», – прозвучал голос Источника.
Голова Родионова тут же безвольно склонилась на руки Карины. Тело обмякло.
– Сердце не бьется, – закричал Макс. – Дед!
– Все в порядке, – сказала я, – утром жизнь вернется к нему. Лифей, можешь закрыть проход.
Разрыв захлопнулся. Дело сделано! Но радости от этого не было. Потому как точно знала: однажды Источник призовет Родионова старшего, и младший возненавидит меня за это еще сильнее.
Время близилось к сеансу. Оставалось всего несколько минут. Я забралась в палатку, устроилась рядом со спящей Машей и прижала руки к груди. Источник тут же скользнул под пальцы, приобретая образ книги. Сейчас он показался мне теплым, живым котенком. Вздохнув, я улыбнулась:
– Счастье мое…
– Лена, Лена. – Тонкий девичий голос назойливо жужжал возле уха. – Лена.
– Ну что такое? – простонала я, выбираясь из сладкого сна.
– Уже десять часов, – жалобно протянула Маша.
– Сколько?! – Я с удивлением посмотрела на нее.
– Десять. – Она виновато сморщила свой маленький хорошенький носик.
– Ого! Ты чего раньше-то не разбудила? – Я снова прикрыла глаза, не желая так сразу врываться в новый день.
– Я пробовала. Несколько раз приходила,