Дигридское золото. Нора Дутт
вот так! Ноги у них короткие, но это потому что специально так сделали, чтобы… длинноногость убрать. А когда они получили короткие ноги, то всех размножили. И вот куцые – это наоборот. Из-за этого короткие ноги. Вот! Половина половины щенков будут длиннолапыми, а вот остальные…
Барсиф без остановки объяснял, как получить нужную длину ног. То, что девчонка снова потеряла интерес, заставляло мальчика говорить громче и делать более занимательные, на его взгляд, предположения. Но и это никак не помогало ему вернуть внимание Радис.
– А, понятно. А откуда тут такие красивые собаки? Ну те, белые.
– Батя сказал, что это Ухач договорился с каким-то господином. Тот дал заказ не в Белые псарни, а ему. Вот он и пытается. Надеется выгодно продать.
– Ага, понятно.
Они продолжили лазить по крышам псарен. Барсиф не понимал, что в этом весёлого и интересного, но Радис нравилось проводить время здесь. А больше ему ни с кем гулять не хотелось. С другими детьми у него ладилось ещё хуже, чем с ней. Мальчишке во многих играх было скучно, а ровесники не упускали случая подшутить над ним. Чудачка Радис никогда не перегибала палку в своих дразнилках и не делала подлянок, хотя он и знал, что «дружит» она с ним тоже от безысходности.
Тем временем девочка пошла дальше по крыше псарни. Что-то под её ногой звонко хрустнуло, и она провалилась. Послышался грохот досок и прутьев клеток. Радис не закричала и даже не заплакала. Барсифа испугало ее молчание. Он подбежал к краю дыры и увидел, что Радис сидит на сене среди обломков ящиков и досок. Она была цела, голову держала ровно и даже крови не видно. Напротив, оскалившись, стояла маститая сука, шерсть дыбом. Они смотрели друг на друга, пока собаке наконец не надоело, и та легла на пол.
Барсиф засунул голову в дыру и осмотрелся. Возле стен лежали псы. Им почти не было дела до нарушителей спокойствия. И мальчик знал почему – они не бросаются на тех, кто ведёт себя тихо.
Это были специальные собаки. Их полгода назад заказывали для королевской пыточной. Они должны по команде кидаться и, как дурные, грызть всё, что может издавать малейший звук. У животных был мутный глуповатый взгляд, словно в башке остались сплошное раздражение и бестолковая покорность. Нижняя челюсть уродливая, из пасти вечно текли мерзко пахнущие слюни. Шкура зверей только выглядела благородной, на самом деле с неё постоянно валилась шерсть. А ещё псари что-то делают с ними, из-за чего те кидаются молча. И целятся всегда в лицо, а не в горло.
Одна из собак заметила кудрявую голову и заинтересованно уставилась на мальчика. Барсиф отодвинулся от дыры, соображая, что делать. Никакой верёвки рядом не было, лестницы тоже, а значит, самому ему точно не удастся вытащить девочку. Барсиф начал паниковать. Он слез с крыши и побежал вверх по улице.
«Кого попросить помочь и кто не пожалуется отцу?!»
«Кого попросить?»
«Если отец узнает, что я там был, он меня убьёт!»
«Кого попросить?»
Одни мысли гремели в голове Барсифа громким набатом, а другие злобно шелестели. Казалось,