Закрытые двери. Ксения Биличук
на дворе.
Только сейчас ко мне стало приходить окончательное осознание того, что мир, в котором я родилась и выросла, в котором я стала тем, кем меня встретили Арайа и Олег, исчез бесследно. Я никогда не вернусь туда, и он никогда не станет прежним. Те времена не просто прошли. Жестокая действительность просто стерла с лица земли, из памяти людей все, что было мне известно и дорого.
И если до посещения города пустые улочки, переезд в дом-музей и отсутствие соседей воспринимались, как временный феномен, то именно сейчас становилось понятно, что все это не сон, не отпуск и не игра. Реальность и современная жизнь со своими технологиями высокими и не очень, со своими телефонами, электростанциями и водопроводом развернулась на сто восемьдесят градусов полтора века назад и отправилась обратно вглубь средневекового прогресса.
Только сейчас в голове начали зарождаться вопросы, почему Помнящие не остались в городах? Почему не научили работать на станциях, вышках, водокачках других? Почему не попробовали имеющимся числом поддержать обычный порядок вещей?
И почему вообще среди всего этого мгновенного забвения оказались те, кто не потерял память? Слишком много вопросов, и совершенно некому на них ответить.
Арайа говорила, что вся история былых времен в их время сконцентрирована у старейшин и распорядителей городскими записями. Но к ним попасть сложно – так просто на улице их не встретишь, а в здание городского совета не пускают проходимцев.
Бюрократия вечна. Хотя я в этом не сомневалась и до слов Арайи. Поэтому стоит искать стариков и рассказчиков где-то на площади или в питейных заведениях.
Денег, что мне дали должно хватить на поесть и угостить, если в этом будет необходимость.
Солнце поднималось к зениту, и улица наполнялась людьми. Разворачивалась торговля. Попрошайки перебирались в тенек. А дети куда-то спешили…
Дети – лучший индикатор интересностей. Проверено еще со времен, когда мне самой было шесть. Туда, куда спешит большинство детей, стоит прогуляться и взрослому. Ибо там происходит одно из двух – либо случится насилие, которое необходимо пресечь, либо что-то очень хорошее, в чем стоит поучаствовать.
Я последовала за шумной оравой, бежавшей не очень быстро, но растущей на каждом углу. В итоге, когда они добрались до пункта назначения, их насчитывалось не меньше двадцати. И мальчики, и девочки были облачены в какие-то простые штанишки и рубахи, кто-то обут, кто-то бос, у кого-то я приметила даже аккуратно убранный волос. Видимо детство и здесь не имеет разделений на классы и достаток семьи. Здесь свои критерии отбора.
А впереди на старом деревянном ящике сидел пожилой мужчина и что-то рассказывал.
– И тогда они отправились в путь. Долгий и полный опасностей. Они собрали всех, кто остался в живых, рассказали им, что знали, и отправились на юг. Ведь каждый угол, каждая улица, каждый дом тут хранил опасность. И нужно было выбираться отсюда прежде, чем вернется Забытье и заберет тех, кто спасся.
Я