Ви и Ро. История одного романа. Вероника Дикер
и слёзы. Я прерывалась, давала волю эмоциям и через некоторое время возвращалась к книге снова. Когда приступила к редактуре, старалась глядеть на историю со стороны. Словно я являюсь лишь наблюдателем за жизнью самого близкого мне человека. Улыбалась, вычитывая забавные моменты, радовалась за главную героиню, гордилась ей, сопереживала, мысленно поддерживала, крепко обнимала. А в конце мне действительно удалось абстрагироваться от тех событий.
Эта книга является одним из моих инструментов терапии – отдать эмоции бумаге, погрузиться глубоко в воспоминания, прожить всё, что было не прожито, переосмыслить опыт и отпустить.
Глава I
Знакомство на фестивале
Она оказалась там спонтанно. Подруга заболела и отдала ей свой билет взамен на статью о музыкальном фестивале.
Горнолыжный курорт. Поздний августовский вечер. Ясное звёздное небо. С «Мейна» – главной сцены фестиваля – приглушённо доносился псай-транс. Ей грустно. Допила вино, сидела и ждала чего-то. Хотелось обниматься именно с мужчиной. Так сильно хотелось, что думала попросить обнять её кого-то из парней в лагере. Но не смогла это сделать. Парни были малознакомыми. Только сутки назад первый раз их увидела и не всех ещё успела запомнить. Вообще всего двух людей из лагеря знала до фестиваля: молоденькую подругу, с которой только этим летом начала общаться и бодрого 70-летнего тусовщика. Оба к тому времени уже ушли спать. Подруга – в палатку. Бодрый старик завернулся в свой гамак.
Она замёрзла. Пересела ближе к костру, вокруг которого расположилось несколько парней. Ей хотелось веселья. Сидела и ждала в надежде, вдруг что-то интересное начнётся.
Вскоре появился он. Взбудораженный. Очень высокий, в капюшоне. Лица почти не видно. Вытаращив глаза и активно жестикулируя руками, рассказал, как он и ещё четверо ребят катались на лодке. Трое пьяных её раскачивали. Он боялся, что могли перевернуться. Она оживилась.
Кто-то заговорил о собаках.
– Я больше кошек люблю. Они сами по себе, почти не пахнут и их не надо выгуливать. А собаки слюнявые, воняют псиной и ещё эта их безграничная преданность, – заявила она и изобразила собаку, согнув кисти рук и высунув язык.
– Мне тоже больше нравятся кошки, – произнёс он.
– У меня в детстве был пёс – боксёр Джек. Хороший, но очень слюнявый. Мне хватило этих вынужденных прогулок в любую погоду. Он умел говорить «мама». Мой отец научил. Выдрессировал собаку с помощью блинов. Держал перед носом пса блин, повторял по несколько раз: «Джек, скажи ма-ма, ма-ма». И награждал Джека, когда он басом отчётливо произносил «ма-ма». Отец даже морскую свинку выдрессировал, чтоб она запрыгивала в ящик, в котором жила, – поделилась она своими воспоминаниями. Рассчитывала этим рассказом вывести всех, а в особенности его, на эмоции. Обрадовалась, разглядев на лицах ребят интерес и удивление.
Все общались на разные отвлечённые темы. Но он больше обращался к ней. Разговаривать им было неудобно – кто-то из ребят загораживал обзор. Приходилось отклоняться, чтоб поймать зрительный контакт.
Он спросил, есть ли у кого-нибудь JBL. Один из парней принёс из палатки колонку. Он воткнул через провод свой телефон, включил музыку. Ей понравился один трек. Хотела переписать название в блокнот. Но он сказал, что лучше перешлёт его куда-нибудь. Так они задружились в социальной сети.
Он поинтересовался:
– Кто какую музыку слушает?
Пара человек ответили, но не особо охотно, как ей показалось. У неё же загорелись глаза. Музыка – её любимая тема. Ей нравилось задавать этот вопрос и отвечать на него. С удовольствием перечислила любимые стили.
На «Мейне» вот-вот должно было начаться выступление британца. Ей не нравился псай-транс. Считала этот подстиль примитивным. Но, поскольку ей предстояло написать статью, нужно было заценить одного из хедлайнеров фестиваля. И, кроме того, ей было интересно узнать, отличается ли британский псай-транс от русского.
Все ребята, сидевшие у костра, собирались идти на танцпол. Каждые пять минут подрывались:
– Ну всё, сейчас пойдём.
Но с места не двигались. Ей в глубине души хотелось пойти только с ним вдвоём. В итоге так и вышло.
Уже совсем похолодало, а на нём лишь тонкая ветровка. Ничего не придумал, как нацепить на себя спальник. На ногах кеды за 15 кэсов. Так он сказал. Переживал, как выглядел в спальнике. Её это умилило. На ней – зимняя парка со сломанной молнией, джинсы, которые не жалко, старые потёртые ботинки.
– Да нормальный у тебя прикид. Да и вообще сейчас темно, – успокаивала она его.
Они выбрались из кустов, отделявших их лагерь от главной лесной тропы. На одной из веток в качестве опознавательного знака висела старая игрушка. По дороге говорили о музыке, литературе. Он задавал ей разные неожиданные вопросы:
– Хочешь иметь детей?
– Не знаю. Как получится.
– А я не хочу детей