От плоти и крови. Нора Робертс
не происходило, лишь ветер шептал в ветвях деревьев да от водопада доносился слабый шум. Косые лучи клонящегося к горизонту солнца проникали сквозь листву и заливали поляну золотистым светом. Тени метались по колышущейся траве.
Затем в воздухе раздалось гудение разбуженных сил. Фэллон почувствовала магию, волоски на руках и затылке встали дыбом. Лошади тоже ощутили присутствие древней мощи и беспокойно заметались. Пришлось натянуть поводья, призывая их к послушанию.
На побледневшем лице Маллика залегли тени. Внезапно взметнулся ветер, встрепав волосы двух путников и гривы коней. Свет и тьма поменяли очертания. Возникло впечатление, что за рифленым стеклом скрывался размытый набросок.
Маллик резко развел руки.
– Откройся, сокрытое, – прогремел его голос. – Завеса, пади. Пропусти Избранную.
Размытая картина проступила четче, обрела форму, размеры и цвет.
На поляне возник дом с соломенной крышей и светло-коричневыми стенами. Меньше, чем ферма Свифтов, больше, чем лесная хижина. Окна выходили на запад. В небольшую конюшню с покатой крышей вели двустворчатые двери. Поблизости виднелась теплица. На ее стекле играли лучи солнца.
Над всеми дверями были вырезаны защитные руны.
Рядом с крыльцом, как и в лесной хижине, красовалась статуя богини.
Фэллон не раз видела, как мать использовала магию, да и сама неоднократно прибегала к своим способностям. Но она никогда не становилась свидетелем такой мощи, которая требовалась, чтобы скрыть целую поляну.
– Позаботься о лошадях, – велел Маллик. – Они проделали долгий путь.
– Ты выглядишь уставшим.
– Снимать завесу сложнее, чем набрасывать, – пояснил он, после чего напомнил: – Не забудь о лошадях, а потом проходи внутрь.
Он взял свои вещи, ушел в дом и закрыл за собой дверь.
Глава 5
Фэллон позаботилась о лошадях, не сочтя это поручение слишком сложным. Хотя в конюшне было всего два стойла, все скребки и щетки висели на местах, а соломенный настил выглядел совсем свежим. Ни Грейс, ни Гвидион не стали возражать против сена. А воду не составило труда наносить из реки.
Оставив лошадей, Фэллон подхватила сумку с вещами, взятое у Мародеров оружие и пакет с оставшимися продуктами, направилась в дом, но возле крыльца помедлила, вытащила флягу и вылила несколько капель воды к ногам статуи. И только затем открыла дверь.
Изнутри жилище казалось просторнее, чем снаружи. Это вызывало странное чувство дезориентации. Потолок находился гораздо выше положенного, а стены будто раздавались вширь.
Перед очагом, где уже весело плясали языки огня, стояли два приземистых кресла. Вместо дивана центр комнаты занимала широкая скамья с темно-коричневым кожаным сиденьем. На столе горели свечи в железных подсвечниках. Шершавые деревянные доски пола покрывал тканый ковер.
В задней части большой общей комнаты размещалась кухня со вторым очагом чуть меньшего размера. Стол для готовки стоял рядом с раковиной. Над