Пожар Сиболы. Джеймс С. А. Кори
но не о том речь. Вы свалили того парня у всех на глазах, и вам не терпится повторить.
– Правда? – спросил Мартри.
– Ага. Так что предупреждаю как убийца убийцу: с нами такое дерьмо не пройдет.
– Амос, полегче, – предупредил Холден, но эти двое его не слушали.
– Похоже на угрозу, – сказал Мартри.
– А это она и есть, – ухмыльнулся в ответ Амос. Холден сообразил, что руки обоих скрылись под столешницей.
– Эй-эй!
– По-моему, это может кончиться кровью, – сказал Мартри.
– А почему не теперь? – пожал плечами Амос. – Я как раз свободен, промежуточную часть можно опустить.
Бесконечную минуту, пока Амос с Мартри улыбались друг другу через стол, в голове Холдена прокручивались варианты: «Если Амоса застрелят?», «Если Мартри застрелят?», «Если меня застрелят?».
– Хорошего дня, люди, – медленно вставая, протянул Мартри. Руки у него были пустыми. – Бутылку оставьте себе.
– Спасибо, – кивнул Амос и налил по новой.
Мартри ответил кивком и вышел из бара.
Холден выдохнул – казалось, он не дышал целый час.
– Да, похоже, мы ухнули с головой, – признал он.
– Придется мне рано или поздно пристрелить его, – сказал Амос и выпил залпом.
– Лучше без этого. Все и так похоже на крушение поезда. Мало того что на рельсы затянет несколько сот колонистов и ученых, что уже плохо, так еще виноват окажусь я.
– Пристрелить его было бы полезно.
– Надеюсь, не придется, – сказал Холден с неприятным чувством, что Амос прав.
Интерлюдия. Сыщик
Оно тянется, тянется, тянется, тянется…
Сто тринадцать раз в секунду – не получая ответа и пробуя снова. Оно не чувствует досады – бессилие ощущают только отдельные его части. Оно не приспособлено включать в себя сознание или волю – только применять любые подручные средства. Умы внутри него закуклены, отгорожены. Их используют по мере надобности, как и все остальное, а оно все тянется вдаль.
У него нет плана. Нет даже желаний – или есть только одно слепое желание, без осознания, чего именно. Оно – избирательное давление на хаос. Оно не думает о себе так, потому что вовсе не думает, но условия среды меняются, открываются новые развилки, и оно, сформировав сыщика, просачивается в новые щели. В новое пространство. Умы в его составе интерпретируют это движение по-разному. Одни – как руку, поднявшуюся над могильной землей. Другие – как дверь в комнате, где прежде не было дверей. Как глоток воздуха для утопающего. Оно не сознает этих образов, но они содержатся в нем.
Сыщик оказывает давление на среду, и среда реагирует. Она снова меняется. Порядок подбирается к порядку. Но осознать это невозможно, потому что нет сознания. Оно бы осознало ускорение или замедление, вектор, стремящийся к нулю в одних координатах, и вектор, изменяющий направление к единице в других, – осознало бы, если б могло, но оно ничего не сознает. Оно тянется.
Ряды чисел совпадают, оно разворачивается и тянется. Информация