Две жизни для одной мечты. Виталий Вавикин
живешь на той же улице, где была сегодня распродажа?
– Прямо напротив дома старика Пирса.
– С родителями?
– Одна.
– Хорошо, – Дуган нахмурился и кивнул для верности.
Они проехали мимо баптисткой церкви, свернули на Ван-Бюрен-авеню, оставили за спиной бакалейную лавку на перекрестке с Эрскин-стрит, остановились у сутулого одноэтажного дома.
– Если хочешь, то я могу заехать куда-нибудь и купить пиво и хот-доги, – предложил Дуган.
– У меня все есть, – заверила его Микела, вышла из машины. – Пойдешь со мной или будешь ждать здесь?
– Здесь, – буркнул Дуган, однако, когда Микела вошла в свой дом, вышел из машины, пересек дорогу, остановившись возле дома старика Пирса.
От устроенной днем распродажи не осталось и следа. Дуган достал газету, которую дала ему Микела. Черно-белая фотография боксерского поединка расцвела, утратила зернистость, став картиной старого художника, теперь висевшей в комнате Дугана. Он выбил из пачки сигарету, закурил, сунул газету обратно в карман, однако картина Пирса осталась перед глазами. Память словно дополняла ее, добавляла жизни. Теперь кроме однополой пары в первом ряду появился мужчина в черном костюме, наблюдавший за ними. Он находился в третьем ряду. Высокий, худощавый. Он стоял на ногах, словно пытался получше рассмотреть боксеров на ринге, но на самом деле его взгляд был устремлен к слившимся в поцелуе женщинам.
– Заждался? – услышал Дуган голос Микелы, повернулся к ней, посмотрел на истлевшую наполовину сигарету в своей руке, качнул головой. – Я знаю, что не заждался! – расплылась в улыбке Микела. – Я все делаю очень быстро! Всегда! – они сели в старый пикап.
– Ты училась в школе Вашингтона? – спросил Дуган, когда они, выбираясь за город, проехали мимо школы святого Джозефа.
– Да. А ты?
– Я тоже.
– Я тебя не помню.
– Конечно, не помнишь. Я ведь старше тебя.
– Всего лишь на год, – Микела снова широко улыбнулась. – И я, кстати, тоже тебя не помню.
– Вот и отлично, – Дуган помрачнел. – Не люблю вспоминать школу.
– Почему? Не очень ладил с одноклассниками?
– Нет. Тогда была жива мать…
– Понятно… – Микела задумалась. – Словно другая жизнь?
– Да.
– Понятно.
– У тебя тоже кто-то умер?
– Не у меня, но я знала в школе одну девочку…
– Это другое.
– Откуда ты знаешь?
– А ты откуда знаешь? – Дуган нахмурился сильнее. – Да и неважно это сейчас уже.
– Выглядишь так, словно важно.
– Любишь копаться в жизни других?
– А ты нет? Судя по тому, какую картину ты сегодня купил…
Микела отвернулась, глядя за окно. Город остался позади. Они выехали на шоссе 1804.
– Ты знаешь, куда ехать? – спросила Микела, вспомнила, что отец Дугана работает на дамбе, извинилась. – Отец, наверное, часто брал тебя на работу, когда ты был маленьким?
– Я не помню.
– Быть такого не может! – Микела уставилась на Дугана, требуя ответа,