Братьев своих ищи…. Семен Винокур
когда через час вернулся, меня отправили спать…
Ночью я встал в туалет…
Туалет был рядом с кухней.
Плетусь себе сонный по коридору, вдруг слышу – мамин голос… Из-за приоткрытой двери кухни полоска света пробивается.
Заглянул я в щелку, они сидят там, вокруг стола…
Папа курит… Перед ним уже полная пепельница окурков.
Мама сидит напротив дяди Ильи и раскачивается.
– Ой, Илюша, как ты это вынес?! – спрашивает. – Как?! Ну, как?!
– Сам не знаю…
У дяди Ильи белый шрам на шее. Я только на него и смотрю.
– Просто стал таким же, как они, поэтому и вынес, – говорит дядя Илья. – Изменился я очень, Роза.
– Не говори так!
– Через год я был уже, как они… Чужое горе меня не брало. На слезы не реагировал. На просьбы – смеялся только…
– Как же так, Илюша?
– Надо было выживать, Роза… Меня ведь пригнали туда… пушистого. Это меня чуть не погубило…
– Что? – тревожно спросила мама. – Что это значит?
– Женщин ведь в зоне нет, – ответил дядя Илья.
– Ой, Илюша! – снова простонала мама.
– Нашелся там один человек, – сказал дядя Илья. – В самый последний момент. Когда я уже умолять их перестал. Он их остановил.
И вдруг дядя Илья повернулся резко и спросил:
– Подслушиваешь?
Я отстранился. Но было поздно.
Мама вскочила, быстро открыла дверь.
– Ты все слышал? – спросила.
– Нет, я только что подошел.
– Он пять минут здесь стоит, – сказал дядя Илья, – подслушивает.
– Сеня…
– Я в туалет шел, – ответил я и покраснел.
– Ну, иди в туалет – и сразу же спать! – сказала мама.
И уже по-другому добавила: «Иди, сынок!».
Я не мог заснуть долго…
Дядя Илья пугал меня.
Утро пришло неожиданно. Как всегда, я не был к нему готов, засунул будильник под подушку.
Всю школу мысли о дяде Илье не покидали меня.
Вечером прихожу домой, дядя Илья встречает меня у порога. Также в упор смотрит. И говорит:
– Я слышал, ты не можешь дать в морду?
«Ну вот, пожалуйста, – думаю, – я же просил родителей не говорить об этом никому! А особенно дяде Илье».
– Так можешь или нет? – спрашивает.
– Могу, – говорю.
– А ну-ка, дай мне! – говорит. И лицо подставляет. – Ну!
– Не хочу, – говорю.
Он вдруг толкает меня в грудь.
– А сейчас!
– Нет… Что вы толкаетесь?!
Он толкает еще сильнее, и я ударяюсь о стену.
– Почему вы толкаетесь?! – спрашиваю.
Он приближает ко мне свое лицо. Глаза эти…
А я уже чуть не плачу от страха…
– Дай! Ну?! – он шипит сквозь зубы.
– Я не могу!
– Дай! – выкрикивает.
– Я не могу! И не хочу! И не буду я!..
– Сопля ты! – и столько презрения в этих его словах.
Я не могу сдержаться, я плачу от унижения…
А он дышит мне в лицо.
– Значит,