Хрустальная колыбель. Сергей Юрьев
убежищем, а это означало, что пройдет совсем немного времени, и спасения не будет.
– Айда за мной, – вдруг предложил землепашец и двинулся сквозь кусты навстречу облаве. Юму ничего не оставалось, как последовать за ним.
Они спустились в небольшой овражек, и вдруг белая рубаха парня, только что мелькавшая впереди, исчезла из виду.
– Эй, господин, сюда давайте… – Шепот, доносившийся из темноты, был отчетливо слышен, а это означало, что парень был где-то рядом.
Юм сделал несколько осторожных шагов, и вдруг из зарослей показалась рука, схватила его за штанину и потянула за собой. За кустами был лаз в широкую нору, и вскоре они уже шли в полной темноте, слегка пригнувшись, чтобы не касаться макушками земляного свода.
– Сюда они не сунутся, – говорил вполголоса парень, продолжая идти вперед. – Эту нору оборотни вырыли. Они вырыли, а я нашел. Сейчас ведь нет их, оборотней-то. Всех ведь перебили, а?
– Всех, – успокоил его Юм, хотя ему самому стало не по себе.
– Вот тут и переждем, – заявил парень и присел на бревно, когда-то подпиравшее земляной потолок. – Уйдут – тогда и вылезем. А потом вы своей дорогой пойдете, а я – своей.
От входа они отошли недалеко, и теперь снаружи доносились обрывки фраз:
– …вертаться не велено…
– …а ну, как утопнем…
– Разговорчики!
– …а впереди, говорят, болотище…
– Привал!
Судя по всему, пара бойцов устроилась на отдых прямо за кустами, прикрывающими вход в подземелье, – их негромкий разговор был слышен до последнего слова.
– Видать, Их Милости до того местные девки приглянулись, что нас среди ночи послали…
– Да не видел он их ни разу. Это не ему, это ведунье этой надо.
– А мне всё равно. Мое дело маленькое. Мне сказали – я делаю. Мне за это платят.
– А слыхал, что Геркус Баклага говорил?
– А чё мне его слушать… Он хоть и дюжинник, а из варваров.
– Это мать у него из варваров, а отец сотником был.
– Ну?
– А стоял он как-то в карауле возле кельи старухиной. А она его к себе позвала. Тот сперва упирался, но она его всё равно затащила. А потом какое-то пойло вонючее выпила и на его глазах превратилась в красотку, каких в замке среди эллоресс не сыщешь. В общем, он от страха язык проглотил, а она его к себе тянет. А потом, говорит, такое началось, что и сказать ему страшно, только очнулся он, когда утреннюю стражу уже пробили. Лежу, говорит, на простынках, а рядом старуха рот свой беззубый щерит и говорит, дескать, добудь мне свежей крови девицы непорочной, но чтоб не от мертвой, а от живой… Вот я и думаю, что она, ведунья эта, секрет знает, снадобье такое – она его тяпнет – и снова молодая, только ненадолго.
– Подъем! – раздалась команда, и бойцы, торопливо подскочив, двинулись дальше.
Через некоторое время все звуки, кроме обычных лесных шорохов, стихли, и землепашец начал добывать с помощью трута огонь, чтобы запалить светильник,