Фабио и Милена. Ислам Ибрагимович Ибрагимов
обойтись без сна и еды лишь бы защитить ее, но ведь она и сама может о себе позаботиться, ей как никогда раньше нужен был отец который поддержал бы ее.
Всем вниманием Фабио овладела цель, которая была недостижимой и невозможной. Он хотел покончить с Советом для того, чтобы его дочери не угрожала опасность. Если бы он только знал, как все изменилось, то возможно нисколько бы не изменил своих намерений, даже зная что их свобода обречена на погибель и их головы всего в одном шагу от неотступной смерти настилающийся как плед, окутывающей своей хваткой, дышащей ледяным, морозным дыханием им в спины, он все равно пошел бы на это.
Они проходили свозь темный и прохладный парк, издали уже виднелось высокое здание отеля, где Фабио и хотел провести ночь. Подошвы их обуви скрипели то о гравий, то об ломающиеся ветви деревьев, фонари то и дело освещали им путь и свет мелкими каплями попадал прямо на тропинку отсеиваемый нескончаемыми листьями на деревьях. Фабио изредка оглядывался и был бдителен, иногда он почесывал свое забинтованное плечо которые было влажным от крови.
Внезапно не заметив преграды, Милена потеряла равновесие и упала, вскрикнув от боли. Фабио дернулся, всего на секунду ему показалось что ее подстрелили, он заметил с какой скоростью из его головы сгинули все мысли, исчезли какие-либо звуки и на смену им пришла воцарившаяся в одно мгновение совершенная тишина. Он посмотрел на Милену и начал искать того, кто подстрелил ее. Им овладевала ярость, крик чуть было не сорвался с его уст, но не найдя стрелков поблизости он опустился к ней едва веря в происходящее.
– Милли, что произошло?
– Рана… Я упала…
– Боже мой, Милли, как ты меня напугала доченька, сейчас же вставай.
– Не могу, папа. – Сказала она и немного погодя начала трястись от рыданий, которые никак не могли в полной мере вырваться наружу. Милена не понимала своих чувств, усталость набросилась на нее отчего ей не хотелось вставать и куда-либо идти, ей хотелось лишь лежать на земле поддавшись слабости, позабыв обо всем случившемся как забываются дурные сны.
– Милли, что же я наделал моя маленькая?.. Что же я натворил? Как мог я так с тобой, мне… Не следовало тебя спасать, ты была бы так счастлива с обычной семьей, мне так жаль, что ты нашла меня, так жаль, Милли.
– Не говори так! – Выкрикнула она и вновь начала дрожать всем телом и беззвучно плакать. Она положила одну руку под голову, а второй била по влажной земле отчего листья липли к ее руке при каждом ударе и отлипали от нее вместе с землей. Ее рана ныла от боли. Как бы ни было невыносимо Фабио он видел, как она прекращает бороться, как боль закрадывается все глубже и внушает ей свои мнимые домыслы. Небеса готовы были разорваться, но небеса безучастны, а дождь вдруг перестал идти, он лишь рассеял крохотные росинки на деревья дабы ветер подхватил их и унес с вместе с собой.
Фабио лег на землю возле Милены. Ветер обдувал сырые деревья, с которых падали мелкие капли дождя. Фабио лежал на влажной земле в своих обносках,